От автора

            В город Ереван в разные времена приезжали служители и члены Церкви из других стран. Они интересовались историей возникновения Церкви в г.Ереване и в общем на территори Армении. Но, к сожалению, даже на армянском языке, не было написанной истории возникновения  церкви АСД.
            Пионеры вероучения давно ушли на покой, а старые члены могли представить только отдельные эпизоды из жизни нашей церкви. Никому не удавалось собрать все, что происходило воедино и написать историю церкви.
            Церковь АСД в Армении больше других подвергалась жестокому преследованию со стороны агентов сатаны. Гонители народа Божьего – местные представители государства – были более фанатичны и жестоки. Они старались стереть церковь с лица Земли. По причине войн между Россией и Турцией церковь АСД подвергалась геноциду, как и весь армянский народ. Во времена СССР гонения продолжались со стороны коммунистов. В таких условиях церковь продолжала жить и сохранять веру. Но написать иторию церкви никому не удавалось.
            Мои родители были пионерами адвентистского движения. Они часто рассказывали о том, что происходило до колхозного стороя. А последующие годы – это годы моей жизни. Все те рассказы сохранялись в моей памяти, и Господу было угодно написать о том, что происходило для нового поколения.
            Ознакомившись с моими рукописями, члены моей семьи и мои близкие просили не писать отрицательные действия или ошибки некоторых работников или изменить их имена. Но я боялся, что не смогу получить одобрение у Господа, потому-что в Библии так же написана история героев веры и об изменниках написано, но имена все такие, какими они были.
            В истории жизни народа Божьего полно успехов и неудач. Герои веры не всегда имеют победоносное шествие. Бывают промахи, крупные ощибки, компромисы с грехом, но это ничуть не уменьшает их любовь к порученному делу. Хотя эти ошибки приносят много соблазнов для верующих и неверующих. Обращаясь к этому вопросу, Э.Уайт в книге «Патриархи и пророки», в главе Иосиф и его братья говорит о нижеследующем.
            «Священное Писние повествует об ошибках хороших людей, пользующихся благоволением Бога; об этих ошибках действительно говорится больше, нежели об их доблестях. Это обстоятельство многих поражает и дает неверующим людям повод насмехаться над Библией. Но это – одно из убедительнейших свидетельств истинности Писания, которое не замалчивает фактов и не скрывает грехов, которым были подвержены его герои. Разум людей настолько порабощен предрассудками, что повествования, изложенные людьми, не могут быть беспристрастными. Если бы Библия была написана не людьми, вдохновленными Богом, тогда, конечно, вне всякого сомнения, они изобразили бы её героев в гораздо более выгоднм свете. Но Библия, как она есть, дает нам верное представление о том, что им довелось пережить.
            Мужи, пользующиеся благоволением Божьим, на которых Господь возложил великую ответственность, иногда впадали в искушение и согрешали. Точно так, как и мы в настоящее время боремся, спотыкаемся и часто совершаем ошибки. Их жизнь со всеми её неудачами и промахами раскрыта перед нами для нашего ободрения и предостережения. Если бы они были изображены безгрешными, тогда мы с нашей грешной природой могли бы разочароваться под влиянием своих ошибок и неудач. Но видя, как другие, борясь, переживали, подобно нам, разочарования, как они впадали в искушения и согрешали, но, собравшись с духом, побеждали, благодаря милости Божьей, мы вдохновляемся на борьбу за праведность. Подобно им, порой терпевшим поражения, но вновь обретавшим силу к борьбе и получавшим благословение Бога, и мы можем стать победителями, облекшись силою Христа. С другой стороны, история их жизни может послужить  предостережением для нас. Она свидетельствует о том, что Бог ни в коем случае не будет закрывать глаза на вину. Он видит грех в тех, к кому Он особенным образрм благоволит, и относится к их греху даже немного строже, чем к тем, кто имеет меньше света и несет меньше ответственности.»
            Если Господу будет угодно, чтобы эта работа вышла в печать и стала достоянием народа Божьего, думаю, что эта книга принесет пользу нашей церкви и обогатит историю Адвентистов Седьмого Дня.

Несколько слов об истории армянского народа

            Истоки армянского народа берут свое  начало от потомства Иафета, сына патриарха Ноя. Родо­началь­ником Армении является Фогарма. Имя Фогарма в русской транскрипции не очень точно произносится. Лучше было бы вместо «Ф» употребить букву «Т». Имя Тогарма ближе к оригиналу, чем Фогарма. В Библии так написано: «Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Фувал, Мешех и Фирас. Сыны Гомера: Аскеназ, Рефат и Фогарма.» (Быт.10:2-3). Фогарма – внук Иафета или правнук Ноя. Потомство Фогарма в Библии отмечено как «Дом Фогарма» (Иезк.38:6). После всемирного потопа «Дом Фогарма» расположился вокруг горы Арарат, и в истории эта страна называлась «земля Араратская» (4 Цар.19:37).

«Дом Фогарма» на земле Араратской жил и распространялся еще со времен патриарха Ноя, получая от него наставления, правила жизни и взаимоотношений с Богом. «И жил Ной после потопа триста пятьдесят лет» (Быт.9:28). За 350 лет Ной своим примером научил своих детей, внуков и правнуков всем тем законам и правилам жизни, которые сам получал от Бога. Жизнь его на земле служила примером верного служения Господу, и его потомки видели и слышали все те благословения, которые давал Творец неба и земли.

«И устроил Ной жертвенник Господу: и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принёс во всесожжение на жертвеннике. И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь в сердце Своём: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал.… И благословил Бог Ноя и сынов его, и сказал им: плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю». (Быт.8:20-21,9:1).

Жизнь патриарха стала особым благословением для его потомства и особенно для «дома Фогарма». Всё, что они видели и слышали от Ноя, в свою очередь передали своим детям. След этих наставлений можно увидеть, например, в традициях питания армянского народа. И до сего времени жители араратской долины употребляют в пищу много зелени различных видов дикорастущих и домашних растений, что не замечается у других народов. Однажды дочь проповедника Ребейна Вера сказала: «Что корова не ест, армянин съест». Множество разновидностей растений: трав и овощей, что употреблялись в пищу, удивили её, ибо она всего этого не видела даже в Средней Азии.

Ной научил не только тому, что чисто и что не чисто в питании, он научал и как жить, чтобы было угодно Господу. Одним из постановлений, которое армянский народ унаследовал от патриарха, является закон о дне отдыха. День субботний как святой день покоя, был известен от создания мира, как Божественное установление. Армяне не знали другого дня отдыха, кроме субботы. Тот факт, что Господь с горы Синай дал  Десятисловный закон и IV заповедь о субботнем дне,   не говорит, что до этого  люди  не знали, что день Господень -  это суббота. Бог   особым образом показал израильскому народу важность соблюдения этого дня, как единственного для отдыха. В то время, когда на горе Синай была дана IV заповедь, как памятник творенья, на араратской долине «дом Фогарма» соблюдал субботу как день отдыха. Об этом свидетельствует армянский календарь. В армянском календаре до сего времени седьмой день называется «Шабат» или суббота. Слово «Шабат» использовалось ещё во дни Ноя и не изменилось в течение всей истории этого народа. Даже дни недели до сего времени называются «Шабат». Если русские говорят «целую неделю», то армяне – «целый шабат». Чтобы наглядно это показать напишем армянские дни недели, как это было до принятия Арменией христианской веры:

  День шестой до сего дня так и звучит: «Урбат». В этот день народ готовился для встречи святого дня, для отдыха. После трудовой недели, в шестой день или урбат, работали до обеда, а остальное время готовили пищу на два дня, не забывая о том, что в субботу могут быть гости. После всего мылись, чистились и после захода солнца прекращали всякую работу. Шабат или Суббота была не только днём отдыха, этот день считался ещё как праздник недели. В этот день люди собирались вокруг старца, который, сидя на возвышенном месте, рассказывал им о ковчеге Ноя, о радуге, как знамении, что Бог не будет поражать землю водою. И всё это передавалось от отцов к детям.

Итак, семидневную неделю, армяне, будучи «язычниками» соблюдали согласно Библии правильно. Шабат как отцовский закон соблюдался свято армянами до того времени, как Армения приняла христианскую веру. Народ Армении, живший в «земле Араратской», будучи «языческим», был более праведным пред Богом, нежели христианская Армения. В начале четвёртого века нашей эры в 310 году, армянское государство во главе с «королём» принимает «христианскую» веру. От Римо-католической церкви перенимают также «10 заповедей», которые не были написаны Богом, а уже изменены человеком, по образу «зверя», число которого названо в книге Откровения – 666. Хотя новая религия предлагала другой день отдыха, народ ещё продолжал свято соблюдать «Шабат» как знамение Творца. Тогда новая религия, чтобы изменить отцовский закон, который был веками для них свят, внесла изменения в календарь.

Дата изменения календаря до сего времени не известна в армянской истории, но известно, что в V веке календарь уже был в следующем виде:

Эти изменения очень неудачны. Наверное, тот, кто совершал эти изменения, в душе не был доволен своим государством, но под страхом он сделал такой вариант, чтобы угодить королю и Католикосу всех армян. Одновременно  он допустил  возможность для желающих обнаружить исправления  в    Законе Бога.

Первый день недели «Мекшабти» был переименован в «Кираки»,  перенесен с начала на конец недели и объявлен днём отдыха. Этот день в русском календаре называется «воскресенье», то есть день, в который воскрес Спаситель мира Иисус Христос. А в английском календаре называется «день Солнца» (Sunday) или день отдыха в честь языческого бога Рима.

После того как был изменён календарь Армении, страна получила несовершенный календарь, который действует до настоящего времени. Трудовая неделя начинается со второго дня. Ныне задаётся вопрос: "Как  произошло, что древний народ не мог считать с первого дня и составил себе неверный календарь? Почему  люди  начинают трудовую неделю со второго дня? А где же первый трудовой день? " Здесь как учёный мир, так и церковный, и даже самый недогадливый человек заметит при желании, что седьмой день – это «Шабат», суббота, а «Кираки», воскресенье – это первый день трудовой недели.

Такое изменение сразу не нашло своего применения в народе, ибо никто не хотел начинать рабочую неделю со второго дня. И долгие годы народ продолжал соблюдать по-прежнему святой день седьмой по счёту, то есть «Шабат» или субботу. Но нашлись и такие, которые хотели угодить церкви и государству, стали принимать соответствующие постановления. И чем дальше, тем больше  людей стали принимать новый календарь, хотя это было многим не по душе. Но в истории народа отмечается тот факт, что отдельные семьи не приняли это постановление. Веру христианскую приняли, а день отдыха не изменили в своих домах. Таких армянский народ называл «формасё» – формалисты, или ещё более распростра­нён­ное название, которое до сего времени употребляют: «Шабаталай» – соблюдающие субботу, а иногда говорят «Шабатакан» – субботник. В настоящее время представители этой веры ещё встречаются, но очень редко. Они посещают церковь АСД, но в некоторых вопросах расходятся с учением АСД. Одна семья была в Ереване и ещё одна семья находилась в г. Арарат. История этой семьи очень интересна, считаю нужным представить её в этой книге.

История одной семьи, которая, принимая христианскую веру, продолжала  по-прежнему соблюдать день Субботний, как день отдыха по отцовскому преданию

После II мировой войны, когда СССР одержал победу над фашистской Германией, Советская Армения открыла свои границы для эмигрантов армян, чтобы они возвратились на Родину. Начиная с 1946-1948 годов из зарубежных стран (Ближний Восток, Иран (Персия), Франция, США) возвратились «караваны» эмигрантов. Государство   обеспечивало их жильём и работой. Некоторые из приезжих не имели профессии или ремесла. Они были «бизнесмены» и для них не нашлось работы. Бизнесменов было очень много, поэтому этот вопрос был представлен в Москву в Политбюро И.В. Сталину. Был издан спе­ци­альный указ: предоставить бизнесменам на 2 года свободу торговли, пока за этот период они не найдут для себя подходящую специальность, чтобы работать на государственных объектах.

Из Греции приехали две семьи, которые соблюдали субботний день как памятник творения и как святой день. Они не были членами церкви Адвентистов Седьмого Дня (АСД), но субботу соблюдали по религии отцов, корень которой происходил от патриарха Ноя. Они, принимая христианскую веру, отказались взамен субботы принять воскресенье. Главой семьи, что поселилась в Ереване, был брат Погос. Имя Погос в переводе на русский язык означает библейское имя «Павел». Они жили в Ереване до 1981 года, а потом с большим трудом эмигрировали в США, Калифорнию, г. Лос-Анджелос. Другая семья устроилась в г. Арарат. Мать семьи – старшая сестра Погоса – Рипсик. Она рассказала историю семьи, начиная с того времени, когда они жили ещё в старой Армении на южной стороне горы Арарат.

В то время Турция начала геноцид против армянского народа. Войска оккупировали армянские населённые районы и города, такие как Ван, Эрзурум, Карс, Трапезон. Турки под предлогом переселения армян совершали массовое уничтожение людей, не щадя даже детей, женщин и стариков. Среди этих «переселенцев» оказались и предки Погоса и Рипсики. Колонну «переселенцев» вели вооружённые отряды турецкой армии под руководством офицеров, слова которых были законом для вооружённых отрядов. Они вели «переселенцев» в пустынные места, чтобы физически уничтожить.

Семья Погоса во главе «старшего отца» или деда шла с «переселенцами». Дед использовал один удобный момент, когда главный офицер отрядов был рядом с этой семьёй. Старик начал с ним разговор на турецком языке: «Эфенди», – означает господин или барон. – «Я хочу с Вами поговорить». Офицер ответил ему: «Молчи! Ты – неверный, противник Аллаха». А старик ответил «Нет, эфенди, так не говори, я и мой дом, очень верные Аллаху. Мы не из тех христиан, которые носят крест и творят крёстное знамение. Мы не поклоняемся никаким изделиям или изображениям, но молимся только Единому Аллаху. Мы даже не надеемся на своё богатство и на золото, которые были у меня, их я закопал в землю и не взял с собой. Ибо мы надеемся только на Аллаха.»

Когда турок-офицер услышал, что они имеют тайник, где спрятано золото, то остановился и отозвал его в сторону: «Старик, если это правда, что ты и твоя семья служите только Аллаху, и если ты покажешь тайник, убедив, что всё сказанное тобой – правда, то я отпущу вас на свободу прямо в пустыне. Но вы должны покинуть Турцию и отправится через пустыню в сторону Греции. Если правда, что вы служите верно, только Аллаху, то пусть Он хранит вас, да будет воля Аллаха. Но если ты обманываешь, то погибнете вы все, и тогда тоже будет воля Аллаха».

Старик знал хорошо мусульманские законы: если мусульманин поклялся во имя Аллаха, то он будет верен до конца и обещание исполнит с верностью. Тогда старик сказал: «Эфенди,  я покажу тайник, где спрятано моё золото, ты увидишь и убедишься, что я сказал правду. Дай клятву во имя Аллаха, что меня и мою семью не погубишь, а отпустишь, как ты сказал, через пустыню». Турок-эфенди поклялся, и вместе со стариком отправились к тайнику. Когда он получил выкуп, то отпустил их в сторону беженцев через пустынную местность.

На дороге в пустыне они встречали многих беженцев, которые шли большими группами. Когда шли по пустыне, на пути видны были человеческие останки. Беженцы, которые устали, обессилели и не могли двигаться, отставали от своих групп и ночью становились добычей бродячим зверям. То же ожидало и эту семью, которая шла с пустыми руками. Хотя вначале они догнали беженцев, но уже через трое суток они не могли продолжать идти в ногу со всеми. Семья отстала и не могла идти вперёд. Внук старика упал в пути и не мог идти дальше. Ни у кого не осталось сил, чтобы взять малыша на руки и продолжать путь. Закончились и еда, и вода. Все собрались в семейный круг и стали наизусть повторять псалом Давида. В их в семье был обычай рассказывать псалом № 1 наизусть. Когда дитя достигало 4 лет, его учили этому псалму. С 4-5-летнего возраста ребёнок, поднимая лицо к небу, простирая вперёд руки, говорил: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей. Но в законе Господа воля его и о законе Его размышляет он день и ночь. И будет он как дерево, посаженное при потоке вод, которое приносит плод свой во время своё…»

Когда первый раз я заметил, какое большое значение они придают первому псалму, то меня это очень заинтересовало и хотелось узнать об этом больше. Рипсик объяснила, что   для их семьи  эта традиция сохранилась как памятник с того времени, когда в пустыне вся семья должна была погибнуть, но Господь избавил Своих детей от  верной смерти.

После того, как был произнесён весь псалом, старик открыл Библию и прочитал: «И призови Меня в день скорби, Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня» (Пс.49:15). Под палящим Солнцем в песчаной пустыне семья составила круг и преклонила колени. Старик молился Господу и просил, чтобы Он исполнил Своё обетование, дал пищи и воды для подкрепления. После молитвы, когда они открыли глаза, то увидели перед собой кувшин, полный воды и хлеб, а вокруг не было видно ни одного существа. Здесь, думаю, комментарии излишни. Бог ответил на молитву, которую они совершали с верой. Они подкрепились хлебом и водой и физические силы вернулись к ним. Вместе с этим укрепи­лась надежда, что им дана жизнь,что они не погибнут. После пищи и воды, после молитвы благодарения они чувствовали себя совершенно свежими для продолжения пути. Уже к вечеру подошли к одной деревне и там нашли приют. Жизнь членов семьи была спасена, и они прославляли своего Спасителя в течение всей своей жизни. Затем они переправились в Грецию, где нашли спокойную жизнь.

Когда из США миссионеры и проповедники отправились в Грецию, то некоторые из них познакомились с этой семьёй. В книге «Великая борьба» Елены Уайт написано: «В странах, не зависящих от Римской империи в течение многих столетий жили христиане, которых совершенно не коснулась политика папской власти. Окружённые язычниками, они, конечно, с течением времени подпали под влияние их заблуждений, но всё же продолжали считать Библию единственным мерилом веры и следовали многим её истинам. Они верили, что Закон Божий не подлежит никаким изменениям, и соблюдали субботу согласно четвёртой заповеди. Такие церкви существовали в центральной Африке и в армянских поселениях в Азии» (В.Б. с.63-64ориг.).

Обе семьи, соблюдавшие субботу  как святой день покоя, труды Елены Уайт охотно принимали и изучали, но не признавали  их  голосом «Духа пророческого». О самой Уайт говорили: «Это хорошая духовная сестра, но не пророчица». Они от АСД отличались ещё тем, что вино считали «благословением Божиим» и всегда употребляли у себя дома. Вино готовили сами: покупали специальный виноград и без добавления сахара или спирта изготовляли чистое виноградное вино. Вино они пили в малом количестве по утрам, найдя себе оправдание из Библии. По Ветхому завету они доказывали: «И вино, которое веселит человека, и елей от которого блистает лицо его, и хлеб, который укрепляет сердце человека» (Пс.103:15); «А не знала она, что Я, Я давал ей хлеб и вино… за то, Я возьму назад хлеб Мой в моё время и вино Моё в его пору» (Ос.2:8-9). И с Нового завета они напоминали слова апостола Павла к Тимофею: «Впредь не пей одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов» (1Тим.5:23).

Мне приходилось тоже приводить доказательства из Библии о запрете на употреб­ле­ние вина. «И сказал Господь Аарону, говоря: вина и крепких напитков не пей ты и сыны твои с тобою… Это вечное постановление в роды ваши, чтобы вы могли отличать священное от несвященного и чистое от нечистого» (Лев.10:8-10). Потом прибавлял: «Если вы хотите отличать чистое от нечистого и чтобы не согрешить, как это случилось с Лотом и сыновьями Аарона, то не пейте вина». Но этот обычай так у них и остался как «закон отцовский», их предки пили вино и они тоже не отказались.

Зарождение и развитие церкви АСД в Армении

Среди закавказских государств Армения занимает наименьшую территорию, имеет наименьшую численность населения. Но по климатическим условиям страна очень разно­образна. Мегринский район самый тёплый, а самые холодные районы – Красно­сельский, Марту­нинский и Сисанский. Араратская долина обладает умеренным климатом и считается наибо­лее плодородной. Каждый район имеет свои культурные особенности. Духовный уро­вень народа в этой небольшой стране тоже совершенно разный. Может быть, по этой при­чи­не учение Адвентистской церкви в разных местах стало развиваться совершенно независимо.

Первая община на склоне горы Арарат

В 1896г. по инициативе Елены Уайт в Армению отправился миссионер Ваган Пенпенян. Он сам армянин и был очень культурным и образованным человеком. Ваган Пенпенян вначале отправился в г.Эчмиадзин, где находилась резиденция Католикоса всех армян и в храме ежедневно происходили служения. Эчмиадзинская церковь носит название «Армянская апостольская церковь». Хотя по учению она католическая, но вместе с тем в храме висят портреты двенадцати апостолов Иисуса Христа.

Придя в Эчмиадзинский храм, Ваган Пенпенян начал говорить об учении апостолов Иисуса Христа. Он думал, раз церковь апостольская, то можно там и говорить об учении апостолов. И когда он начал говорить, то священнослужители решили, что это новое учение ни что иное как «ересь». Священники возбудили народ против «ереси». Люди, наученные  священнослужителями, нашли хорошее бревно и возложили на плечи миссионера. Спереди и сзади повисли два мужика и говорили: «Христос носил крест; если ты ученик Иисуса Христа, неси крест свой». Они вывели его в сад при храме. И там насмехались над ним, пока он обессиленный не упал. Они говорили: «Завтра приходи, опять будем слушать тебя и ещё будем помогать тебе так, что ты будешь доволен».

Только к вечеру они ушли, оставив лежать его в саду. Всё время за этим зрелищем наблюдал один из баптистов по имени Лукас. Он подошёл к нему и пригласил в свой дом, за­инте­ресовавшись новым учением. Дом Лукаса находился в восьми километрах от Эчми­адзи­на в сторону горы Арарат в селе Нижний Хатунарх, жители которого в основном бы­ли армяне, бежавшие с южной стороны горы Арарат. Перейдя в араратскую долину, они обра­зо­ва­ли новое поселение. Они выращивали разные сорта винограда, персиков, абрикоса, занимались овощеводством и скотоводством. Также они выращивали особые сорта финиковых деревьев. Этот вид финика в Армении называют «Пшат». Пшат внешне похож на те финики, что растут в арабских странах. Но армянские финики отличаются более тонкой оболочкой, которую легко можно очистить, чтобы открыть сладкую «муку» желтого цвета на косточке. Этот финик не содержит сока и обладает целительными свойствами. При дизентерии стоит съесть всего лишь 100-200 граммов пшата, чтобы прекратилась всякая боль в животе, и наступило выздоровление. Жители летом работали на полях и готовили еду на зиму для себя и для животных, а зимой в течение трёх месяцев были свободны. Утром ухаживали за живностью, потом собирались у одного из жителей села, и кто-нибудь красноречиво рассказывал различные истории или басни. Так они проводили зимнее время отдыха.

И когда в доме Лукаса стали собираться его родственники, Ваган Пенпенян начал им рас­сказывать об Иисусе Христе. Для местных жителей это был новый человек, который умеет рассказывать красиво. Когда подошла зима,  жители стали более свободными, и была нуж­да слышать что-нибудь. Собрания в доме Лукаса были самыми подходящими для распространения Слова Божьего. Ваган Пенпенян одновременно научил собиравшихся петь духовные песни, и это ещё больше заинтересовало жителей села.

По соседству жили богобоязненные люди. Однажды один из них, живший через дом от дома Лукаса, сказал своей супруге: «Жена, у Лукаса поют красивые песни и говорят о спасении в вечной жизни, о живом Боге, давай пойдём и послушаем, что они там говорят». Этот человек был Тарханян Саркис Галустович. Вечером в день урбат они отправились к Лукасу и слушали проповедь. После собрания проповедующий подошёл к новым гостям, поприветствовал и познакомился. И когда узнал, что они живут рядом, то с улыбкой сказал: «Приходите ещё слушать завтра утром, будет очень интересная тема». После возвращения домой Саркис сказал своей супруге: «Жена, они хорошие слова говорят, думаю можно и завтра утром пойти послушать, по приглашению   этого доброго иностранца». Разговор Вагана Пенпеняна отличался от речи живущих в долине, поэтому здесь его называли иностранцем. Через короткое время эта семейная пара приняла водное крещение. И уже в доме Лукаса образовалась хорошая домашняя община, которая стала привлекать внимание жителей Нижнего Хатунарха.

Тогда это село называлось «Хатун-Арх», как это написал Н.А. Жукалюк в своей книге «Вспоминайте наставников ваших». С происхождением этого названия связана интересная история. «Хатун» – имя  богатой женщины, «Арх»  – речка, орошающая  поля и сады. Хатун была женой одного богатого турка. Когда её муж скончался и она овдовела, у неё не было детей. Она решила своё богатство  использовать для доброго дела. Она наняла многих рабочих, хорошо платила и провела канал длиной около 20 километров и шириной 3-4 метра. Этот канал назвали Хатун-Арх. Водой этой речки (арха) пользовалось население трёх сёл. Оба армянских села, расположенных на расстоянии 1,5-2 км, получили название Хатун-Арх. Потом, чтобы отличить одно село от другого, первое, что ближе к Эчмиадзину называли Верхний Хатунарх, а второе село, которое ближе к горе Арарат называли Нижний Хатунарх. Нижний Хатунарх по населению был несколько больше. В третьем селе проживали турки-мусульмане.

В то время в Нижнем Хатунархе не было чистой родниковой или трубопроводной воды, поэтому в быту и для питья употреблялась профильтрованная вода  из речки. В каждом доме был свой фильтр для получения питьевой воды. Его высекали из базальтового камня или чёрного туфа. Каменный фильтр представлял собой конус, обращённый вершиной вниз, в основании которого высекали ёмкость объёмом 15-20 л, иногда даже до 40 литров. Фильтр помещали на специальных деревянных опорах, снизу ставили ведра или глиняные кувшины, специально для воды («сапор»). Вода очищалась, и чистая и прохладная текла вниз тонкой струёй в ведро или кувшин. За водой женщины ходили к речке. Там же часто крестились новообращённые. Женщины, видя странную для себя процедуру, заинтересовывались новым учением, и многие стали посещать собрания адвентистов седьмого дня.

До первой мировой войны в Хатунархе насчитывалось более ста членов общины, не считая приближённых. Елена Уайт особо заботилась о Хатунархской общине. Организатор мис­си­онер В. Пенпенян дважды отправлялся в США и привозил оттуда многое из трудов Е.Уайт. Например, «Путь ко Христу», уже переведенная на армянский язык книга, типографского издания с красивыми иллюстрациями. Из местных членов церкви Ваган Пенпенян готовил одного брата к рукоположению на проповедника, после того как молодой человек обвенчается с дочерью Лукаса. Но судьба его сложилась не так, как этого хотели  все члены общины. Молодой член общины неожиданно заболел и на третий день уже его не стало. Члены общины, сам миссионер и пастор общины находились в растерянности. Они с горем похоронили молодого человека.

Не прошло и месяца, как миссионер Ваган Пенпенян получил письмо от Елены Уайт. В письме она особое место уделяла этой истории. Она написала: «Я видела, как сатана ударил одного молодого брата из общины». Потом она просила В. Пенпеняна подробно написать об этом. Прошло ещё некоторое время и в 1908 или 1910 году (точной датой не располагаю), В. Пенпенян отправился в США с целью возвратиться с новой адвентистской литературой, но  вернуться больше не смог.

До этого времени Хатунархские адвентисты не имели связи ни с Россией, ни с Грузией, ни с Азербайджаном. Прямая связь была с США. Но приблизительно в 1909-10 гг. (когда В. Пенпенян отправился в США) из Нахичеванского «узла» – так называлась тогда железная до­рога, в Хатунарх приехал проповедник Альберт Озоль. Он прибыл на Эчмиадзинскую ж/д станцию. Он слышал до этого, что в Эчмиадзине действует церковь АСД, но  был разочарован, ибо там не было общины в то время. В Эчмиадзине проживала только одна сестра-адвентистка по имени Пергануш. Она была очень милая и, для того времени, грамотная женщина, она всегда по субботам приходила в Нижний Хатунарх на богослужения, каждый раз преодолевая восьмикилометровый путь пешком, лишь изредка на карете, если там было свободное место. Озоль очень хотел, чтобы в Эчмиадзине тоже организовалась община, но этому не суждено было сбыться, ибо там духовный туман был таким густым, что лучи света Слова Божьего не могли проникнуть к жителям этого города. Даже очень близкие не желали слушать Слово от своих родных. Они говорили: «Вы безбожники, восстали против церкви, против Католикоса всех армян». Так что А. Озоль осмотрел Эчмиадзин как исторический город, в храме которого находился кусок дерева от ковчега Ноя, найденный на вершине г. Арарат. От А. Озоля члены Хатунарской общины услышали, что в Армении существует ещё одна община в Базарчае, состоящая из бывших старорусских христиан, молоканов. Но после этого Хатунархские братья долго не могли иметь контакты с Базарчайскими верующими. После пребывания в Хатунархе Озоль должен был отправиться в Грузию. Хатунархские братья провожали его до железнодорожной станции. Он обещал опять посетить Хатунарх, но местные братья его больше не видели. Церковь в Хатунархе, таким образом, долгое время не имела пастыря и сатана мог  более свободно нападать на стадо.

В Нижнем Хатунархе была действующая часовня, где происходили служения государственной церкви. Когда АСД стала популярной, то жители села стали редко обращаться к священнику. Такие изменения, естественно, привели его к отрицательным эмоциям, и он потребовал у председателя села, чтобы он запретил действие этой «ереси». Адвентисты тогда проводили богослужения, кроме субботы, ещё два раза в неделю по вечерам. Однажды они собрались вечером в молитвенном доме,  горели керосиновые лампы. Неожиданно в дом вошли священник и председатель в сопровождении вооруженных людей. Войдя внутрь они потушили лам­пы. Это было  знаком того, что может начаться рас­пра­ва, как требовал священник. Но председатель был родственником Лукаса. Лукас со­брал всю смелость и потребовал объяснить причину такого поступка. Тогда священник пер­вым начал, говоря: «Вы обманываете народ, уча их ереси!» Тогда Лукас требовал от пред­седателя выслушать Слово, которое проповедуется на основании Библии. Председатель согласился и велел зажечь лампу, чтобы доказать имеются ли в Библии слова о соблюдении субботы как дня отдыха. Это для Лукаса было не трудно, он доказал, что суббота является святым днём от творения и доказал также некоторые принципы учения адвентистов. Когда Лукас доказал правду, то председатель посмотрел на священника и сказал: «Если ты по Библии не можешь доказать, что это учение является ересью, то почему ты пришел ко мне жаловаться?», молча посмотрел на Лукаса и ушел со своим отрядом. После этого община некоторое время продолжала спокойно работать.

Община продолжала расти, приблизились многие и число кандидатов на крещение умножилось. Если бы не мировая война, то смело можно сказать, что жители села все приняли бы учение АСД. Когда началась Первая мировая война связь с внешним миром прервалась, но община могла ещё самостоятельно продолжать расти до тех пор, пока война не дошла до Хатунарха.

Когда Россия была занята войной в Европе, Турция стала продолжать геноцид над ар­мян­ским народом. Турция захватила юго-восточные районы Армении. Уничтожив армян­ское на­селение, захватив города и села юго-восточной долины, турецкие войска перешли на се­вер­ную сторону от горы Арарат. Применялись хитрые методы для уничтожения жителей Араратской долины. Армяне, когда узнавали, что приближаются турки, все до единого по­ки­да­ли свои дома, имущество, и становились беженцами. Они уходили куда было только мож­но. Заняв новые рубежи, турки не видели ни единой души и понимали, что их гнусные на­ме­рения могут не исполниться. Тогда они шли с белыми флагами, как будто на пере­гово­ры, не производя выстрелов. Но стоило только кого-нибудь из армян взять в плен, как тут же их лишали жизни. Людям резали головы как курам.Жизнь человека для них была не более ценна, чем жизнь  птицы. Население Нижнего Хатунарха убежало в сторону г.Эчмиадзина и далее на северо-восток страны в горы. Члены АСД рассеялись кто куда мог. Многие потеряли веру,  другие наоборот проводили время в молитве и надеялись не на себя, а доверялись только Господу. Молитва и надежда на Бога – это все, что оставалось тогда для верующих. Через несколькомесяцев их вера оправдалась.

Русская армия должна была покинуть территорию Армении и вернуться в Россию. В Армении русская армия имела множество складов, где хранились пушки, винтовки и другие боеприпасы. Первый поезд с русскими войсками был ограблен турками. Солдаты были отпущены без оружия через Баку в Россию. Последующие эшелоны с русскими войсками отправляли без оружия. Вооружение и боеприпасы оставались на складах. Вскоре армянские боевики, фидаины (партизанские отряды и отдельные добровольные группировки) стали вооружаться на этих складах и освобождать недавно захваченные селения на араратской долине. Они освободили также село Нижний Хатунарх. Жители Хатунарха возвратились в свои дома. Всех жителей принуждали покупать винтовку и два ящика патронов на каждый дом. Кто не хотел, у того забирали корову или быка, а разницу стоимости возвращали деньгами. Так поступили с членами общины АСД в Хатунархе. Получалось, что теперь верующие должны были перенести свою надежду на винтовку вместо Бога. С возрващением беженцев возобновились собрания для молитвы и проповеди в доме Лукаса, но община стала меньше. Жители села голодали. Урожай на поле в основном был уничтожен, все вокруг было разграблено. В это время братья адвентисты из США отправляли гуманитарную помощь на имя Лукаса. Была получена не только одежда, но и продовольствие. Груз был роздан нуждающим и община стала возрастать. Вместе с материальной помощью люди получали свидетельства Божьего Слова. Самым плодотворным для Хатунархской общины был период 1915-1930 годы. Община увеличилась в два раза по сравнению с довоенным временем. Хатунархскую общину посещали знатные проповедники во главе с Г. И. Лебсаком, неоднократно приезжали супруги Галаджевы. Алексей и Амалия посещали каждую семью. Братья и сестры для гостей накрывали такой стол, который можно было сравнить с новогодним празднеством. Амалия из-за этого обижалась и говорила: «Если еще раз мы с Алексеем приедем в гости и я увижу такие приготовления, тогда в другой раз не приеду к вам, пусть Алексей один посещает вас». Но то, что в крови у армянских братьев никто не может удалить. И сегодня они такие же как во времена посещений Галаджевых. Приезжавшие братья фотографировались на фоне горы Арарат. Жаль, что ни одного экземпляра фотографии не сохранились до нашего времени. В время арестов 1938года НКВД конфисковали не только литературу, но и фотографии братьев посетивших Хатунарх.

В 1927году из Хатунарха отправились делегаты на закавказский съезд АСД в г.Тифлис (Тбилиси). Имена некоторых помню и считаю нужным написать. Они стали жертвами комунистов в 1938 году. Это братья Григор, Геворг, Егиш и сестра Галустян Сирануш. Они, как делегаты, попали в список НКВД для того, чтобы иметь причину обвинять их в антисоветской пропаганде.

1927 год для верующих Хатунархской общины знаменит тем, что из Москвы они получили орган (физгармонь). Отныне пение псалмов сопровождалось органной музыкой. Это еще больше воодушевляло прославляющих Господа, но вместе с тем приводило в ярость агентов сатаны. Их ярость должна быть удерживаема еще в течении 10 лет.

С посещением Алексея и Амалии Галаджевых община узнала о ереванской и базарчайской церкви. Так в Хатунархе стало известно, что в Армении имеется три общины АСД.

С 1931 года началось падение Хатунархской общины. До этого времени коммунисты, захватившие власть, не трогали членов церкви АСД. Потому-что они в основном считались «бедняками», самого богатого из них едва-едва можно было считать «середняком». «Кулаков» среди адвентистов небыло. Так члены АСД не имели гонений как верующие. Комунисты уважали бедняков и из них выдвигали на руководящие должности. Но из членов общины никто не мог выдвигаться коммунистами. Но во время коллективизации адвентисты стали «контрой». При образовании колхозов все, в том числе и адвентисты, лишались своих земельных участков. Все, без исключения, виноградные и персиковые сады стали колхозными. Многие лишились домашнего хозяйства, а колхозное хозяйство наполнялось различным скотом. Все колхозники в летний период должны были работать без выходных дней. Руководство колхоза требовало от общины, чтобы все выходили по субботам на работу. На колхозном собрании неоднократно поднимался вопрос о том, что все члены колхоза выходят на поля, адвентисты не хотят. Членов церкви вызывали по одному, угрожали, привлекали к ответственности, поэтому вера некотроых расшаталась. Руководство колхоза по отношению активных членов церкви стало применять конкретные меры. Семьи Иосифа и Карапета были высланы из села и отправлены в с сторону железнодорожной станции Эчмиадзин, а их дома и имущество было конфисковано. Галустяна Саака исключили из колхоза, хотя он за шесть дней делал работы больше, чем другие за семь. Он остался без земли и без работы. После таких мероприятий 30% общины вышли на работу в субботу. Пастор общины отказался от служения и не разрешал больше проводить собрания в своем доме. Тогда Галустян Саак разрешил проводить собрания в соем доме. Гонения продолжались еще некоторое время и несколько членов общины сдались. Остался «верный остаток». В 1938 году коммунисты совершили окончательный разгром Хатунархской общины АСД.

В январе в два часа ночи работники НКВД ворвались в дома братьев Геворга, Григора, Вагаршака, Егиша, Вираба и Галустяна Саака. Был произведен обыск и конфискованы Библии, книги духа пророчества, фотографии. Физгармония была запечатана сургучем, с запретом играть на ней. В доме Галустяна Саака конфисковали все имущество, как принадлежащее церкви.

Остальных членов общины, оставшихся  в колхозе, с приходом весны, под страхом заставили в субботу работать на колхозных полях. Так в Хатунархе церковь АСД перестала существовать с 1938 по 1958 гг. Из общины осталось верными четверо сестер, которые до конца своей жизни остались верными Богу и соблюдали субботу свято в годы самых суровых гонений. Думаю не согрешу перед Богом, если скажу, что имя этих сестер ярко написано в книге жизни и считаю себя обязанным написать имена верных сестер во Христе Иисусе. В настоящее время они ушли на покой и ожидают славного дня воскресения. Вот их имена: сестра Варвара, Хачатурян Варжун, Тарханян Перчануш и Галустян Сирануш о них написано: "И услышал я голос с неба, говорящий мне: «Напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих и дела их идут вслед за ними» Отк14:13.

Сатана хотел в Хатунархе искоренить последние огоньки света Слова Божия. Но Господу было угодно, чтобы не погасли отдельные огоньки в разных участках этого села. Они должны были нести свет истины, пока их не подменят новые огоньки. Из образцовой общины осталось всего лишь четыре женщины, которые у себя дома продолжали молиться. Иногда бывало две сестры объединялись для молитвы. Так продолжалось до 1946 г. В 1946 г. еще меньше стало молящихся в Хатунархе. Сестра Галустян Сирануш переехала с семьей в город Ереван.

Через 10 лет в Ереване она встретилась с бывшим членом общины братом Асатуром. Он когда-то служил в церкви, был очень красноречив, но во время гонений не выдержал и стал работать в субботу вместе с другими отступниками. Увидев Асатура, она подошла поприветствовала его и сказала: «Асатур, дорогой брат, как ты оставил золотые заповеди Божи? Из-за временного ты оставил вечное, еще не поздно, вернись к Спасителю, ведь Он пролил кровь Свою и за тебя тоже! Вернись и за собой возврати рассеянные связи в Хатунархе». Он был тронут этими словами и обещал восстановить потерянную связь с Господом. Вскоре он стал собирать в Хатунархе бывших членов общины. Он ходил по домам бывших членов общины и  восстанавливал отношения между Богом и каждой потерянной душой. Скоро к нему присоединились еще бывшие два брата: Хачатурян Саджан и Саркис. Возвратились некоторые сестры. В общем итоге у них в домашней церкви собиралось 12 душ. В 1957 г. в Ереван приехал П.А. Мацанов и П.С. Кулаков. Мацанов захотел посетить Хатунарх, но это было невозможно. Во время второй мировой войны на границе с Турцией стояла двухмиллионная армия СССР, а село Хатунарх было объявлено пограничной зоной. Никто без особого пропуска не мог проехать в Хатунарх. Даже студенты, которые из Хатунарха переехали в Ереван учиться и прописались в Ереване, без пропуска не могли вернуться к своим родным, живущим в Хатунархе. Чисто по этой причине братья не могли исполнить просьбу Павла Андреевича. Брат Асатур узнав об этом, сам приехал в Ереван и представил положение дел в Хатунархе. Павел Андреевич узнав, что в Хатунархе нет рукоположенного пастора, предложил представить подходящего человека для рукоположения на пресвитера. Ереванские братья сказали, что Галустян Саак из Хатунарха и хорошо знает братьев, пусть он представит подходящего брата. Саак говорил, что пока там нет подходящего, но сложившееся положение требует, чтобы там был пастор и пока лучше Асатура нет. Павел Андреевич рукоположил Асатура как местного пресвитера. С того времени Асатур работал до конца своей жизни. С 1968 года СССР снял с Хатунарха погранзону  и обслуживание хатунархских членов общины совершалось со стороны служителей Еревана. В настоящее время сын Хачатуряна Саджана Хачатурян Сергей без рукоположения руководит собранием. В Хатунархе в настоящее время 12-16 членов домашней церкви и несколько кандидатов. Из хорошей и сильной общины осталось маленькое стадо, чтобы свидетельствовать о любви Иисуса Христа и о блаженстве вечной жизни.

О судьбе Базарчайской общины

            Хатунархская и Базарчайская общины образовались приблизительно в одно время. Но  долгое время в Хатунархе и в Базарчае не могли даже допустить мысли, что существует ещё такая же община, где соблюдают день субботний и имеют одинаковую литературу.  Как уже упоминалось, Альберт Озоль при посещении Хатунарха рассказал о Базарчайской общине. Однако в то время было очень трудно поддерживать братское общение. Хотя община находилась в Армении, но Базарчайским братьям легче было связаться с азербайджанскими, нежели с армянскими районами. Село Базарчай было расположено на левом берегу реки Базарчай, в Сисианском районе. С другой стороны села проходила дорога, соединявшая Армению с Азербайджаном. Население Базарчая в основном состояло из армянских и русских молокан. Жители этой местности занимались скотоводством и торговлей чая. В то время торговля чаем была под запретом, чай считался наркотическим веществом. Азербайджанцы употребляют этот напиток очень крепким. Из Грузии через армянские горные дороги чай привозили в этот поселок. Рано утром чай доставлялся до того места, где уже ожидали азербайджанские покупатели, которые переправляли товар крупными партиями дальше через сисианские горные ущелья. По этой причине место оптовой торговли было названо «Базар-чай», то есть рынок чая. В этой местности молокане поселились из-за налога на свои бороды, который был введён Петром Первым. Они заселяли в основном северо-восточные районы Армении. Вера молокан отличается от Русской православной церкви. Хотя их называют сектантами, но это старорусские христиане, называющие себя «чисто-русскими». Молокане признают только Библию и даже для духовных песен берут слова из Псалтиря. Нотной записи они не используют, мелодии передаются по традиции, от родителей к детям. Базарчайские молокане, которые приняли веру АСД, кроме Псалтиря, ещё пели «Псалмы Сиона». Адвентисту легко было говорить с молоканами, ибо они Библию принимали как основу вероучения. Труды Елены Уайт принимали с проверкой по Библии. Они также неохотно принимали служение женщин в церкви. Если мужчины-молокане обсуждали какие-нибудь вопросы из Библии, то жёны не имели права вмешиваться в разговор. Однажды, когда одна из женщин заметила явную ошибку собеседника и вступила в разговор в пользу истины, тот молоканин сказал её мужу: «Этот товар твой, убери её домой». Идя к молоканам говорить Слово Божие, необходимо быть очень осторожным. Если бы к ним явился кто-нибудь гладко выбритый при галстуке, то такого евангелиста не посчитали бы настоящим христианином. Того же, кто приходил к ним с бородой, в телогрейке и кирзовых сапогах, они принимали с приветствием и, обращаясь к нему, прибавляли «брат».

Как было в Хатунархе, так было и в Базарчае: почти все молокане приняли адвентистскую веру. Базарчайские адвентисты не боялись нападения со стороны Турции. Ибо в горных районах турецкие войска потерпели поражение, и поэтому там было более спокойно. Пользуясь таким мирным состоянием, Базарчайская община построила хороший молитвенный дом. У входа были написаны слова приветствия: «Добро пожаловать в дом Божий». А при постройке дома на большом, хорошо обтёсанном камне было выгравировано: «Церковь Адвентистов Седьмого Дня». Камень был вставлен в стену вверху прямо над входом. Пресвитером Базарчайской общины был Жуков, а помощником – Касмынин. Членство в церкви было в основном по семьям: если отец был членом АСД, то его семья почти вся с ним вместе входила в общину. Пятую заповедь они исполняли добросовестно. Община была очень духовная, принципы Слова Божия для них являлись законами жизни. Дальнейшая история этой общины очень похожа на историю Хатунархской церкви. Во время сталинских репрессий 1936-38 г. г. община полностью прекратила свою деятельность. Служители были арестованы, молитвенный дом разрушен, не осталось даже основания. Все строительные камни были разворованы, и только камень, на котором была надпись, никто не трогал. Все боялись взять и использовать камень с такой надписью. Коммунисты не использовали этот камень, потому что надпись была именем церкви, а простые люди просто боялись вставить такой камень в стену своего дома. И камень лежал на краю дороги, где раньше стоял молитвенный дом.

В Базарчае осталось только несколько женщин, соблюдавших субботу. Последнюю сестру похоронили весной 1978 года. Из Еревана приехали служители АСД по Джермукским дорогам, перевал горной дороги был ещё покрыт снегом. Добравшись до Базарчая, увидели внизу село, окутанное туманом. Во время служения в основном присутствовали армяне, из молокан был всего один мужик, а со стороны нашей сестры приехал из армии офицер-подполковник, сын адвентиста седьмого дня. Проповеди переводились с русского языка на армянский и с армянского на русский. На похороны приехал из Винницы брат Бегас Михаил Серафимович, который до этого служил в Ереване и должен был переехать по новому назначению в Россию.

Ни адвентистов, ни молокан больше не оставалось в Базарчае. Они или умерли, или переехали в другие места. Потомок из семьи Жуковых, Жуков Гриша, жил в Средней Азии, соблюдал субботу и занимался пчеловодством. В 1970 г. он приезжал в Армению в район «Масис», но долго не мог оставаться, и уехал обратно. А его родная сестра Жукова Мария с дочкой Галиной долгое время были членами Ереванской общины. Из семьи Касмыниных Василий также переехал в Ереван. Они все оставили г. Ереван, когда начался армяно-азербайджанский конфликт.

В 1980 г. Базарчай был затоплен после постройки плотины, а село перенесли на берег водохранилища. Государство построило новый посёлок с удобствами. Было предложено старым жителям переселиться в новые дома, но в основном люди уходили в другие районы, не желая поселяться в новых домах. Коммунисты, осознав свою неудачу, что Базарчай перестаёт существовать, по радио, в газетах, при помощи телевидения начали сообщать: «Все желающие могут получить новую 2-х или 4-х-комнатную квартиру со всеми удобствами и земельный участок 1500 кв. м. бесплатно с трудоустройством в совхозе». Но всё равно желающих трудно было найти. Из Еревана в 1980 году семья В. Касмынина отправилась в Базарчай с надеждой там устроиться и восстановить потерянную веру в Базарчае. Ему выделили 4-х-комнатную квартиру, но вместе с этим принуждали в субботу работать в скотоводческом совхозе. Касмынины были вынуждены покинуть Базарчай навсегда.

Над Базарчаем исполнилось Слово: «Вот наступят дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, – не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних. И будут ходить…, ища слова Господня и не найдут его» (Амос 8:11-12).

Домашняя община в Красносельске

            Красносельск находится на севере Армении, приблизительно в 20 км севернее озера Севан. Климат более холодный по сравнению с другими районами Армении. В то время как в Базарчае коммунисты физически стали уничтожать верующих, как молокан, так и адвентистов, в Красносельске было сравнительно терпимо. Причина была в том, что в Красносельске не было молитвенного дома. В основном там были не адвентисты, а «духовники» и «прыгуны», которые собирались по домам и не очень попадались на глаза властям. Когда базарчайские адвентисты рассеялись, одна семья переехала в Красносельск, но долгое время не могла там нести людям Слово. Действия НКВД везде наводили страх и каждый старался не выделяться. В то время старались сохранить хотя бы то, что имели.

В Красносельске организовалась домашняя община только тогда, когда из Средней Азии в Ереван приехал И. М. Дрейлинг. Дрейлинг в Средней Азии был знаком с теми братьями, которые там нашли покой – это были беженцы из Базарчая. И через эти семьи Дрейлинг мог иметь контакт в Красносельске. Он там подготовил и крестил несколько членов. И когда в Ереване объединили две группы АСД, то Дрейлинг сдал Красносельскую общину Хачиткяну Альберту, чтобы он продолжал там служение. В самом Красносельске не было местного служителя, там было всего 15 членов домашней общины. У Хачикяна отношения с Красносельскими адвентистами не совсем ладились, дело не шло. Но община стала оживляться, когда в Ереван приехал евангельский работник М. Бегас. Тогда из молокан некоторые перешли в адвентисты. После Бегаса рвение среди членов общины постепенно ослабло и дело Божие больше не могло продвигаться вперёд.  Проблема была в том, что в Красносельске не было местного служителя, кроме того не было и подходящих кандидатов чтобы подготовить и рукоположить. Община существовала до 1989 года. При обострени межнациональных конфликтов азербайджанцы стали беспрерывно нападать на мирных жителей Красносельска. И тогда все русские, в том числе адвентисты, уехали в Россию или на Украину. До настоящего времени в Красносельске нет верующих АСД.

Домашняя община в г. Арарат

            В г. Арарат в 1946 г. из Греции приехала семья, которая соблюдала субботу как день отдыха, но не принадлежала к адвентистскому движению. Как уже об этом было написано выше, они исповедовали «отцовскую» веру. Сестра Рипсик имела миссионерский дух. Она занималась приготовлением лекарств из растений, была знатоком народной медицины. Это занятие было унаследовано от родителей. Одновременно с леченим больных она стала проповедовать Слово Божье. Таким образом она собрала из местных жителей домашнюю общину, соблюдающих субботу. Когда стало известно, что в Ереване имеется церковь АСД, она этих приближённых привела в церковь. Эти люди проходили обучение в Ереване и на месте в г.Арарат, и принимали крещение. Уже в 1969 году араратская домашняя община имела 12 крещённых и несколько приближённых. Местные власти узнав, что в городе возникла ячейка церкви АСД, отправили своего агента в эту общину. Агентом коммунистов оказалась продавец хлебного магазина Анжела. Она проявляла себя активной и заинтересованной женщиной. У неё была подруга-журналистка. Они вошли в общество членов церкви и скоро статья её подруги вышла в печать. В ней прославлялась «коммунистическая мораль», а группа верующих женщин была названа «распространителями мракобесия». Если в газете появлялась статья такого рода, как правило, после этого появлялась милиция. Она приступила к обработке тех мужчин, у которых жёны были членами АСД. И начались гонения на верующих. По всему миру трубили, что в СССР свобода совести, но с другой стороны, велась активная борьба против этой свободы. И араратская община, которая в большинстве своём состояла из женщин, начала принимать гонения не от внешних людей, а со стороны близких. И бывало, когда мужья в милиции сообщали, что не могут повлиять на жену в вопросе вероисповедания, то её вызывали в милицию и угрожали, что, если она будет продолжать посещать «сектантов», то её мужа с хорошей работы снимут и отправят на худшую работу или он будет без работы. Такими методами коммунисты старались помешать работе общины и запретить сёстрам собираться для изучения Слова Божьего. Была одна семья, где муж очень любил свою супругу и не запрещал ходить в собрание. Она радовалась и среди сестёр рассказывала о поведении своего мужа. Об этом узнала Анжела и сама пошла в милицию. После этого вызывают мужа той сестры и начинают давить на него: почему он разрешает своей жене посещать собрания «мракобесов». Вызвали также Рипсик и запретили ей собирать у себя дома женщин, мотивируя это тем, что их мужья   будто бы пришли в милицию жаловаться, что Рипсик вводит их жён в заблуждение. 

Когда в Ереване узнали об этом, то наши братья, в том числе и автор этих строк отправились в г. Арарат и во время собрания предупредили, чтобы наши сёстры были мудрыми, и чтобы знали время, и узнавали людей перед тем, как рассказывать сокровенное, потому-что небезопасно про семейные секреты говорить среди всех, ибо всегда вместе с учениками Иисуса Христа присутствуют и агенты, такие как Иуда. Иисус предупредил своих учеников: «Вот, я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры как змии, и просты, как голуби». (Мт. 10:16). Наш народ всегда прост, как голуби, а мудрость, как у змеи, зачастую отсутствует. После этого, через пару, недель эти слова напечатали в газете, опубликовав также имена служителей из Еревана. И ещё, слова Иисуса были переданы с той сатирой, которая всегда отличала коммунистическую пропаганду по отношению к верующим. Далее власть стала действовать через совместные силы ереванских и араратских агентов КГБ. Они стали бороться как через официальные органы, так и через тех работников общины, которые верили и доверяли агентам сатаны. В Ереванской церкви стали запрещать старому и верному адвентисту Галустяну Сааку Саркисовичу посещение г.Арарат. А он не хотел принимать такое решение и стал самостоятельно посещать араратских сестёр и поднимать духовный уровень членов общины. За «плохое поведение» Галустяна Саака взяли на замечание и на 3 месяца отлучили от общины. Одновременно его имя, как антисоветского пропагандиста, было опубликовано в Араратской городской газете. Нападение на дитя Божие было с двух сторон: с одной стороны коммунисты, а с другой стороны так называемые «служители» церкви

В течении долгого времени практика жизни церкви показала, что, когда кто-нибудь из учеников старается поднять духовный уровень, тогда сатана не только власти поднимает против него, но и некоторых церковных «служителей» и даже членов его семьи. Это могут быть родные братья, сёстры и мать у которых нет любви Иисуса Христа: «Кто говорит: „Я люблю Бога“, а брата своего ненавидит, тот лжец». (1 Иоан. 4:20). Сатана хотел араратских верующих также ликвидировать, но Господь на этом месте не дал ему права полной свободы; и там до сего времени продолжают собираться сёстры и свидетельствуют о любви Божией.

После того, как КГБ перестал действовать в религии, в Армении увеличились общины. Некоторые агенты КГБ  ушли на другую работу, а некоторые просто перестали быть активными членами общины. Были ещё и такие, которые поверили истине и вошли в ряды верующих братьев и сестёр. В настоящее время дорогая сестра и организатор церкви г. Арарат Рипсик успокоилась в Господе, а её труды не остались напрасными и бесплодными. Пусть Господь все честные труды Своих детей благословит, чтобы они стали благоухающим ароматом фимиама перед Господом.

Две общины одновременно выросли в Кировокане и Алаверди

            Кировакан, Ленинакан (Гюмри), Спитак, Степанаван и Алаверди – эти города западного района Армении пострадали в 1989 году от землетрясения. До 1975 года в этих местах невозможно было организовать общины АСД. Главная причина в том, что коммунисты искореняли всякий миссионерский дух. Если кто пробовал хотя бы среди родственников или на работе говорить о Боге, то заранее должен был  знать, что скоро его ожидают большие неприятности со стороны КГБ или самосуд.

В Армении никогда верующих не судили народным судом. В 1936-38 г. г. НКВД убивал и заключал под стражу не по решению суда, а по приговору ОСО («тройки»). В тройке никогда не было трое, скорее этот орган можно было назвать «двойка». Два полуграмотных человека, находясь на должности следователей могли решать судьбы многих честных людей. Они могли человека заставить подписать даже свой смертный приговор. Подписав свою невинную виновность, измученный узник хотел избавиться от этих античеловеческих работников, сталинских палачей. По этой причине, люди в душе возможно и верили в Бога, но перед другими говорили: «Нет Бога.»

В 1875-76г. из Ирана (Персия) в Ереван приехала одна адвентистка по имени Грануш. В иранской общине она была секретарем. До этого в Армению на постоянное жительство приехал член той общины со своей семьей, но в Ереване не сообщил о своем членстве в церкви. Грануш искала ту семью и нашла их в г.Кировокане. К тому времени тот человек престал соблюдать Божии Заповеди. Работая водителем автобуса, он проповедовал другим, но сам не жил согласно Библии. Сестра Грануш передала его адрес в ереванскую общину, также  и  ему оставила адрес общины. Сама отправилась в Иран, где по ее свидетельству его исключили и отправили справку об этом.

До настоящего времени существуют люди, которые думают, что пока они являются членами общины, они спасены по благодати Божьей и могут нарушать Его заповеди. Таким был и член иранской общины Андраник. Получив письмо со справкой об исключении, он со  своей семьей приехал в г. Ереван и представился общине и просил о восстановлении членства в церкви.  Одновременно его жена дала заявление о крещении. Ее звали Салби. Ереванская община приняла заявление Салби о крещении, а Андранику воздержалась  с ответом о восстановлении членства. Он всегда стремился восстановить свое членство и для этого часто приезжал на своей машине с семьей по субботам, доказывая этим, что соблюдает заповеди. Он приглашал служителей в Кировакан, и таким путем, установил связь между Ереваном и Кироваканом. Иногда он к себе домой приглашал членов других сект, чтобы им наши служители могли показать истину. Скоро его сын Шаген также изъявил желание о креститься. Могу свидетельствовать, что сын и жена Андраника были более духовные, нежели сам отец семьи. У Андраника было понятие, что если его восстановят в членстве церкви, тогда спасение ему уже обеспечено. С таким понятием он добился дела восстановления и стал членом церкви. В итоге была семейная община в Кировакане.

Недалеко от Кировакана находится г. Алаверди. И там одна семья стала принимать Слово Божия. Эти новые объекты требовали, чтобы для них нашли евангельского работника. Такой работник нашелся. Внук Галустяна Саака, Саркисян Павел в это время успел получить высшее образование и отправился на работу в те места. К тому времени он уже был крещен, стал членом общины и активистом среди молодежи в евангельском служении. Он добровольно принял эту работу на себя и одновременно стал заочно учиться в п.Заокском в духовной семинарии. Но вскоре его взяли в армию. После армии он опять отправился в г. Кировакан и Алаверди для приобретения душ В это время в Армению уже приехал работать ст. проповедник  Закавказья Давид Петрович Кулаков. Он  поначалу имел большие надежды на Павлика и намеревался отправить его в Англию для духовного образования. Но через два года Павел в Алаверди избрал себе невесту, сестру из местной общины. Он связался с Алаверди и Давид Петрович передумал о его обучении в Англии. Сам Павел продолжал заочную учебу в п.Заокске и работу в двух городах. Когда произошло землетрясение в 1989 г., рост членов в Кировакане остановился. Павел в Кировакане имел собственный дом, но после землетрясения уже нельзя было жить в этом доме, ибо он стал аварийным. У других членов АСД дома разрушились и они старались поменять место жительства. Хотя ни один член общины не пострадал физически, но потеря дома и имущества также влияет на поведение даже верующих. Павел свою работу стал концентрировать в г.Алаверди. После распада коммунистической власти, стало легче в литературном служении. Начался выпуск газеты «Еженедельник АСД». Саркисян Павел организовал эту газету. В ней печатались интересные статьи, через которые освещались основные принципы религии АСД. Так он продолжал организовывать церковную работу в этом регионе. Общины в этих городах уже хорошо обосновались и Павел эту работу поручил молодому работнику. А сам в 1998 г. переехал в Ереван, для руководства служения адвентистской литературой.

Церковь АСД в Ереване

В г.Ереван адвентистское вероучение проникло сравнительно в более поздний срок, чем в село Нижний  Хатунарх и в Базарчай, приблизительно по прошествии 25 лет.

Чем можно объяснить, что  в г.Ереван, столицу Армении, весть спасения  пришла позже нежели в отдаленные селения? Главной причиной были войны между армянами и турками. В Ереване была крепость, где сосредотачивались армии воюющих сторон и  на нее обращалось главное внимание. Турция стремилась всегда удерживать крепость в своих руках, а армянские правители старались оставить крепость за собой, как опору. Иногда случалось, что в течение года, крепость несколько раз переходила из рук в руки.

Русская армия оставляла Армению по Нахиджеванской железноой дороге. Первый поезд турецкие отряды остановили, ограбили русских солдат, отняли оружие и без него отпустили армию через Баку в Россию. Тогда русские, начиная со второго эшелона, все оружие и боеприпасы на складах продали и оставили армянским правителям, а сами отправились в Россию без оружия. Армянские правители имея оружие и боеприпасы начали освобождать свои города и селения. Уже к 1920 году Армения по площади имела несколько больше территории, чем советская Армения. Когда в Ереване стало мирно народ начал восстанавливать свое хозяйство, мастерские и жизнь постепенно входила в свое русло. Но вскоре в Ереване началось коммунистические движение. Армяне стали воевать между собой. Дашнакская партия тогда находилась во главе правительства, а коммунисты боролись за власть. Именно в это время историческая одиннадцатая армия  направилась в Армению на помощь местным коммунистам. Дашнакской армии пришел конец, а правители убежали через Персию за границу. По этой причине до 1922 года в Ереване жизнь была неспокойной. И естественно, миссионеры в таких условиях не могли работать. Именно по этой причине 1896 году миссионер Ваган Пенпенян из США, прибыв в Армению с адвентистской вестью, не мог оставаться в Ереване, но отправился в другой город в 20 км к югу от Еревана – Эчмиадзин. Первым адвентистским организатором в Ереване был Алексей Галладжев.

Точную дату образования организации АСД в Ереване, трудно установить. Если считать официальное время, когда Галладжева отправили в Ереван для работы, то это 1930 год. Но неправильно этот год считать началом, ибо до этого Галладжев в разное время был в Ереване и неофициально проповедовал. Так он проповедовал в 1925, 1927 и 1928 годах. Голладжев вспоминал что, первый раз он нашел в Ереване мастера по ремонту часов, молодого Левона, а потом трех братьев обувщиков, которые имели собственную мастерскую по ремонту и пошиву обуви. Это были родные братья Баграт, Арутюн, а третьего брата не могу вспомнить. Голладжев рассказывал, что когда он впервые нашел Левона, он был членом баптистской церкви и  всегда с большим трудом соглашался с истиной. Особенно не принимал правду о соблюдении десяти заповедей и еще труднее соглашался с вопросом о соблюдении субботнего дня, как дня Господнего. А  братья обувщики спокойно и вдумчиво слушали и потом согласились с адвентистским учением. Старший брат Баграт был первым. За ним шел его брат Арутюн и третий брат. Они и считаются пионерами церкви АСД в Ереване.

Когда Алексей Галладжев с супругой Амалией приехали в город Ереван с официальным поручением церкви АСД, в Ереване уже была домашняя церковь под руководством Баграта. В это время армейский маэстро Шперлинг организовал в городе хор и оркестр, а сам играл на пианино. Он был из германских адвентистов и служил в российской армии. После ухода русской армии из Армении, Шперлинг со своей супругой остался в Ереване и работал для армянской армии как маэстро музыкального взвода. Когда он узнал, что в Ереване организована церковь АСД, стал помогать в организации пения и хора. Он был хорошим адвентистом, а жена была неверующая и часто служила помехой в церковной работе. С прибытием в Ереван Галладжева и Амалии несколько оживилась работа в ереванской общине. В присутствии Амалии, жена Шперлинга немного оставила свои капризы и в отношении вероучения, и в отношении работы мужа в церкви. В Армении ей было скучно, но с прибытием землячки, ее настроение поднялось, и она перестала мешать работе Шперлинга.

Алексей Галладжев тоже имел музыкальное образование, он хорошо играл на скрипке. Усилиями двух музыкальных специалистов, духовный уровень церкви был поднят на высоту. Галладжев перевел на армянский язык из «Псалмов Сиона» более ста духовных гимнов, которые Шперлинг внедрил в церкви. Для ереванской церкви 1930-1935 годы в духовном становлении были самыми плодотворными. Галладжев подготовил и рукоположил Баграта для пасторского служения в общине Еревана, а сам переехал в Тифлис для работы на закавказкоом регионе. А. Галладжева ереванские братья принимали так, как в свое время в церквях принимали апостола Павла, как духовного отца. По всем спорным вопросам, которые в Ереване братья не могли решить, обращались к Галладжеву. Приезжая в общину он умел окончательно разрешить все разногласия, и обычно так решал вопросы, что проигравшая сторона была удовлетворена. 1936 год считается началом преследования для ереванской общины. Коммунистические органы власти, используя в качестве палачей НКВД, начали аресты. Первыми были арестованы Шперлинг и пастор Баграт. Через некоторое время Баграта отпустили, а судьба Шперлинга неизвестна до настоящего времени. Его супруге не удалось узнать о судьбе мужа, хотя она не была членом церкви. Она неоднократно требовала информацию о местонахождении мужа, но органы НКВД угрожали ей, говоря: «Будьте осторожны, чтобы с вами не случилось что-нибудь похуже». Так в «свободной стране коммунизма» бесследно исчез живой человек, безукоризненный во всех отношениях.

Баграта отпустили, но он не имел права отлучаться из города. После первого ареста пастор Баграт стал очень вдумчивым, говорил очень осторожно; не мог доверять в церкви всем членам общины. Он не делился ни с кем, что произошло при первом аресте, потому-что не знал человека, который был в активе и одновременно работал для сатаны. Только в молитве перед Господом, он находил свое утешение. Имеется предположение, что при первом аресте органы НКВД его отпустили условно, чтобы он «работал» для них. Но Баграт был и честный, и богобоязненный человек, верил в Бога и любил братьев по вере, и он не мог вечность поменять на «работу» для НКВД. За это его опять в 1938 году арестовали вторично.

После его ареста, работа в общине все еще продолжалась, и тогда начались аресты других служителей общины. Некоторые, видя участь служителей скрывались, спасая свою жизнь, и уже в 1938 году ереванская община АСД перестала существовать. На свободе остались некоторые «братья», которые трудились для советского государства, а женщины-сестры не могли совершать богослужения. Начиная с 1938г. и по 1958 годы ереванская община существовала как домашняя община. Собирались не более двух или трех членов бывшей церкви, читали Библию и молились. В 1946 году из заключения был освобожден Левон, как инвалид. Вернувшись в Ереван, он вновь работал, как мастер по ремонту часов. Прописался в районе Аштарак – это 15 км западнее от Еревана. В этом же году из Хатунарха в Ереван переселилась семья Галустяна Саака. С фронта возвратился Гегам. Был еще один брат Седрак, которого как отца многодетной семьи не трогали ни в тюрьму, ни в армию. И братья захотели организовать вновь действующую общину, но очень скоро был арестован Гегам и Саак. Община осталась по прежнему по домам.

Только в 1955 году, когда освободились уцелевшие от нападок сатаны, решили открыть молитвенный дом. Из ГУЛАГа возвратились Мирзоян Мушег, Галустян Саак, Левон уже с 1946 года был дома и Седрак. К ним примкнул еще Агаджанян Гегам, бывший член общины. (Он как в армии, так и в тюрьме не соблюдал субботы и не считался членом общины). Эти братья в 1956 году решили открыть молитвенный дом.

В то время все братья, кроме Мушега, жили очень бедно, не было средств для аренды молитвенного дома. В первое время Галустян Саак предложил свой дом для встреч в субботу, но дом находился на самом краю города и было трудно всем собираться во время, из-за расстояния. В летний период почти все члены общины собирались охотно, ибо дом находился на возвышении, среди фруктовых деревьев, в самом красивом месте города Еревана. Летом это место было как рай, но зимой наоборот. Летом собирались все члены общины, произносилась проповедь, без музыки пели духовные псалмы, выученные еще до второй мировой войны. Постепенно восстановилось теплое, дружеское отношение между братьями и сестрами. Совершенно иначе было зимой. Если теплым летом собирались все, то зимой даже меньше половины общины не собиралось. Дорога к дому была горная, скалистая и скользкая, люди шли и спотыкались, падали, ушибались и в следующую субботу уже не приходили  в собрание. Так продолжалось долгое время. Постепенно увеличивалось количество членов общины. Появились новые желающие принимать водное крещение, но не кому было совершать крещение. Всех пасторов коммунисты уничтожили. По всей Армении не было ни одного рукоположенного брата. Время от времени на скорую помощь братья вызывали А. Галладжева. Но Галладжев не всегда имел возможность приехать в Ереван для обслуживания. Бывало, он один раз в год тайно приезжал или из Москвы или из Украины, совершал крещения и обратно возвращался так, чтобы агенты сатаны, которые находились в общине не успели сообщить об этом в КГБ.

В 1957 году Ереван посетили Павел Андреевич Мацанов и П.С. Кулаков. Был конец весны. Удобно было собираться у Галустяна Саака. В тот день собралось так много членов, что в доме не было свободного места, многие слушали, стоя у окна с наружной стороны. Потом решался вопрос крещаемых. Но в то время боялись отправиться к реке для крещения, за такое дело можно было оказаться за решеткой. П.А. Мацанов и П.С. Кулаков два дня оставались в Ереване и решили в саду Саака между деревьями построить маленький бассейн так, чтобы он не очень выделялся. Там в ночное время совершались крещения.

П.А. Мацанов поручил П.С. Кулакову обслуживать закавказские общины. Он должен был жить в г. Баку, а раз в три месяца приезжать в Ереван, совершать вечерю Господню и по необходимости крещения, принимать отчет о десятине и пожертвованиях. Так он обслуживал общину в течение десяти лет. Но за это время в Ереване община по числу не увеличилась. Созрел вопрос, чтобы на месте иметь рукоположенного служителя для организации общины, и подумать о молодежи общины, ибо старые члены постепенно умирали, а новых, молодых почти не было – в течение года одно или два крещения. П.С. Кулаков в 1958 г. отправил в Ереван А.Анатоли, но ему не разрешили прописаться в Ереване. Он был художником, а супруга – пианисткой, но без прописки он должен был оставить Ереван. Руководителем общины без рукоположения был избран Левон. Он был малограмотным и для руководства очень неудачным. А в 1959 году П.А. Мацанов в Ереван отправил Якова Дмитренко, он очень хорошо мог говорить Слово Божия, человек глубоко верующий, но опять без прописки не мог оставаться в Ереване. Агенты КГБ всегда успевали вовремя доложить, кто, для чего приехал, и поэтому с пропиской было так трудно. Приезжих не прописывали, а среди местных членов общины не было подходящего служителя.

В 1959 году П.С. Кулаков из Средней Азии пригласил Григоряна Иосифа, он был женат на дочери проповедника Адольфа Ребейна. Семья Иосифа приехала в Ереван, и как бывший житель Еревана он прописался, а потом начал работать в церкви. П.С. Кулаков его рукоположил пресвитером общины. Церковь оживилась, увеличились приближенные, на этот раз дела пошли хорошо. Обычно, когда сатане не удается помешать работе церкви извне, тогда он ищет пути внутри церкви. В такое время пастор должен быть крайне осторожным, чтобы не допустить ошибки, для этого он должен быть мужем молитвы. Успех может быть только тогда, когда пастор не будет думать о себе, он должен освободиться от своего «я» или себялюбия. Эгоизм – это собственность дьявола, которую необходимо возвратить ему, а взамен можно приобрести любовь Иисуса Христа Другого пути для пастора не может быть. Именно у Григоряна Иосифа не хватало любви к людям, у него была любовь только к себе, и он не мог всю жизнь избавиться от своего «я». Он позволил сатане одержать победу именно в этом вопросе. И когда он находился на высоте своего служения, тогда возгордился и нарушил седьмую заповедь из закона Божия. Об этом узнали двое братьев в Ереване и пригласили П.С. Кулакова для решения этого вопроса. Кулаков не хотел, чтобы это стало известно всем, он просто предупредил его. Решив, что Иосиф больше не будет продолжать грешить, оставил его на должности, с условием, чтобы он прекратил такое нарушение. Кулаков уехал в Баку. Это явилось грубым нарушением церковного порядка и изменой царству Иисуса Христа. Ибо нарушение принципа считается изменой перед Богом.  То, что человек делает тайно, Бог открывает явно, а последствия невозможно оценить … потеря многих невинных душ.

Откровения от Духа Святаго члену общины Галустяну Сааку

Галустян Саак ничего не подозревал о том, что происходило в общине. Два члена церкви с П.С. Кулаковым вместе решили все сохранить в глубокой тайне и особенно не говорить Галустяну Сааку. В то время он был членом совета общины и очень принципиальным в отношении заповедей Господних. Галустян Саак очень любил Иосифа за его организаторскую работу в церкви. После того, как Кулаков оставил Ереван и уехал в Баку, Дух Господен в видении сообщил Сааку о том, что Слово Божия отнято у Иосифа.

Саак находился у себя дома в спокойном состоянии и размышлял о церковных делах, вдруг его ударила сила, которую он сравнивал с электрическим зарядом. Как будто со стороны его ударил электрический ток, удар был таким сильным, что он задрожал на месте. В тот же миг он захотел узнать, что происходит. Саак услышал голос с неба: «Слово Бога отнято от ангела церкви». Из этих слов он ничего не понял. «Тогда принесли два стула, один был чистый, а другой был отвратительно грязным. На чистом стуле сидел Иосиф, а грязный был свободен. Затем Иосифа подняли с чистого стула и посадили на грязный». Увидев показанную картину, Сааку стало понятно; и так как он очень любил Иосифа, то начал плакать. Тогда голос второй раз сказал: «Если покается будет спасен». И мгновенно все исчезло.

Саак об этом первой рассказал своей супруге Галустян Сирануш, она ответила: «Это нарушение седьмой заповеди». Саак сильно сердился на свою жену и упрекал за такие подозрения. На следующий день он встретился с Мирзояном Мушегом и рассказал о видении. Мушег тоже сказал: « Это нарушение седьмой заповеди». Но Саак по любви к Иосифу не хотел верить всему этому. Ему не хотелось, чтобы это было так. Прошло некоторое время в общине решался вопрос молодежного мероприятия и хотели это дело поручить Иосифу, но Саак сказал: «Нет, Иосифа нельзя, от Иосифа Слово Бога отнято». За такое резкое обличение Саака упрекали сестры члены общины, но Иосиф остановил их и сказал: «Сестры молчите, брат Саак прав»,- и взял Саака за руку, отвел его в сторону и тихо спросил: «Что тебе известно?». Саак рассказал ему о видении. Иосиф спросил: «Если покаюсь будет спасение?». Саак ответил: «Да». Иосиф просил об этом больше никому не говорить. После этого прошло несколько месяцев и для всех неожиданно Иосиф собирает совет общины и заявляет, что хочет оставить свою семью и жениться на другой женщине, которая обратилась в АСД из Малокан. Братья вызвали П.С. Кулакова и немедленно его исключили из членства общины. Опять в Ереване община осталась без пастора.

К этому времени из Тбилиси в Ереван переехал ст. лейтенант Хачикян Альберт. Он был из семьи военнослужащих, но мать его была членом баптисткой церкви. Он хотел жениться на девушке из семьи адвентиста седьмого дня, а для этого он должен был принять веру АСД, и он принял крещение, и был принят членом ереванской общины АСД. Для работы устроился в мастерскую брата Левона в качестве ученика по ремонту часов. Альберт понравился Левону и он решил его представить на рукоположение пресвитера. Но церковь в целом не была согласна с этим. Во-первых он очень плохо знал армянский язык и был почти не знаком с учением АСД.  Но местные братья очень хотели иметь рукоположенного пресвитера. Члены общины Гегам, Гарник, Мушег под руководством Левона с Хачикяном Альбертом вместе без решения членского собрания отправились в Баку к П.С. Кулакову с просьбой о рукоположении Альберта пресвитером ереванской общины АСД. Кулаков же сообщил, что уже из Средней Азии приглашен Иван Дрейлинг, как пастор ереванской общины. И произошло разногласия между ними. Ереванские братья утверждали, что пресвитера должна выбирать община и избран Хачикян Альберт. Но П.С. Кулакову было известно, что Хачикяна община не избирала. Проголосовало только большинство совета общины, а не членов церкви. Тогда группа отправилась в Москву к Алексею Галладжеву с этим вопросом. Когда в Ереване стало известно, что они отправились в Москву с таким вопросом, то Галустян Саак немедленно отправил телеграмму в Москву на имя Галладжева, чтобы он воздержался с решением, пока не получит подробное сообщение в письменной форме. Но братья уговаривали Алексея Галладжева и говорили, что только Саак против, а община согласна. И Галладжев не ожидая письма, веря словам членов совета, рукоположил Хачикяна пресвитером ереванской общины. А к этому времени в Ереван приехал И. Дрейлинг со своей семьей.

В Ереване произошло разделение среди членов общины. Русские и русскоязычные армяне собрались вокруг Дрейлинга, а армяне с новоизбранным пресвитером. Семья Галустяна Саака находилась между двумя группировками и всегда старалась их объединить, ибо если мы любим Иисуса Христа, то должны быть вместе с Иисусом. Обе группы между собой не имели дружбы. По этой причине братья решили отправиться к П.А. Мацанову и напомнить, что он в 1957 году сказал, если когда-то возникнут разногласия, то братья должны будут обратиться к нему. В Ереване не знали, что уже в 1960 году КГБ не разрешил Мацанову руководить церковью АСД. И после такого решения между Кулаковым и Мацановым так же были разногласия.

Братья отправились к Мацанову с жалобой, а Мацанов объяснил, что с Кулаковым уже не работает. Так в Ереване община осталась разделенной на две группы. Дрейлинг работал с П.С. Кулаковым, а Хачикян в 1968 году связался с Кавказским неофицальным полем. Тогда председателем Кавказского поля был Петр Титков. Сам Хачикян не был духовно подготовленным, но старшие братья Кавказа, с которыми он работал, были очень духовными, и влияния этих братьев какое-то время поддерживало Хачикяна на правильном пути.

И. Дрейлинг был более подготовленным, – духовный и тактичный работник. Дрейлинг сумел правильно вести свою группу, хотя со стороны П.С. Кулакова не осуществлялось почти никакой духовной работы или помощи для Еревана. В то время в Ереване не было регистрации. А без регистрации община все время подвергалась преследованию со стороны органов власти. Дрейлинг имел судимость за вероисповедание, а Хачикян был армейским офицером и он имел преимущество перед государством, и свою группу представил на регистрацию в 1968 году. Скоро в 1969 году группа во главе с Хачикяном была зарегистрирована как автономная церковь АСД.   Тогда официально не существовало центра АСД и все общины считались автономными. Председатель по делам религии при совете министров АрмССР охотно принял Хачикяна, его биография очень понравилась. А когда Хачикян имел собеседование в КГБ, то ему была предложена взаимная сделка, Хачикян должен был исполнить специальные поручения КГБ, а ему за это повышения в духовном сане по всей Армении. (Об этом он позже лично говорил автору этой истории в 1979 году).

Влияние духовных наставников Кавказского поля одно время сдерживало Хачикяна полностью перейти на сторону КГБ и он играл двойную роль. Было время, когда он старался выкрутиться перед КГБ и ему это во многом удавалось. Он находился под влиянием двух сторон. Он хотел служить двум господам. Но как бы то ни было,        он был более подходящим  для КГБ, чем Дрейлинг.

В то время в Ереване сильно страдал молодежный вопрос. В церкви не было хора, отсутствовала музыка. Хотя дети членов общины хотели заниматься музыкой и пением, но не имели организатора-специалиста. Мацанов по этому вопросу очень старался помочь. Он отправил в Ереван Эллиту Соколовскую. Она несколько месяцев помогала, но не могла постоянно оставаться в Ереване по семейным обстоятельствам. Второй раз Павел Андреевич в Ереван отправил Михаила Бегаса. Он прописался и три года работал в Ереване, организовал хор, струнный и духовой оркестр. К этому времени КГБ принуждал Дрейлинга с группой соединится под руководство Хачикяна. Дрейлингу не дали регистрации и он должен был или соединится под руководством Хачикяна или оставить Ереван, и он сдался. Но община от этого не пострадала. Из двух групп Бегас организовал молодежную растущую организацию.

Когда Хачикян увидел, что молодежь в дружбе с Бегасом, то старался во всем ему помешать. Дело дошло до того, что он требовал от Бегаса, чтобы тот без его присутствия с молодежью не занимался. А когда его приглашали присутствовать, он находил причину не прийти, и следовательно, без него не происходили никакие мероприятия. Он старался во всем тормозить работу М. Бегаса. В Ереване не было проповедника. Служение проповедника совершалась с двух сторон: Анатолием Нога с Кировабада, со стороны П.С. Кулакова; и Тимофея Гарбатюка со стороны Кавказского поля из города Сухуми. Для Еревана созрела нужда в местном проповеднике.

Именно в это время община исключила одного из членов: Агаджаняня Гарника. Община исключила его единогласно за антицерковную деятельность. А он вне церкви организовал отдельную группу и отправился к М.П. Кулакову, чтобы он «спасал его и ереванскую общину». А Кулаков в чем должен был спасать? В то время, когда община не принимала Дрейлинга, и разделилась, церковный совет и касса остались за Хачикяном. Хачикян был пресвитером, а Гарник – кассиром.  За несколько лет у них накопилось 14 тыс. рублей. Они уговаривали совет, чтобы собирать деньги для приобретения молитвенного дома. Община всегда арендовала помещения и часто меняла место в разных районах города. Когда Гарника исключили, сумма осталась у Хачикяна. Но они вдвоем до этого решили поделить эту сумму поровну. А после исключения Гарник лишился этих денег. Тогда он обратился к Кулакову и то в Ереван отправил Н.Н. Либенко. Не представившись в церкви, Либенко в Ереване получил разрешение уполномоченного по делам религии и рукоположил Гарника превситером, а затем уехал обратно в Тулу. У Гарника собрались разные бывшие работники органов спецслужб КГБ. Их крестили, чтобы число составляло 22 члена, и представили председателю комитета по делам религии для регистрации. Такими действиями государство намеревалось отнять регистрацию у группы Хачикяна и передать ее Гарнику. В то время в СССР применялась такая тактика со стороны КГБ в отношении к тем общинам, которые имели связь не с Кулаковым, а с П.А. Мацановым.

Именно в это время из кавказского региона от неофициальной стороны в Ереван приехал Владимир Яковлевич Предоляк с супругой Любовью Константиновной. Для церковного служения это была отличная пара. Володя проповедовал и организовал молодежную группу, а Люба занималась хором, пением и музыкой. После ухода Бегаса, община процветала еще лучше. Агенты сатаны как извне церкви, так и внутри церкви пришли в ярость, дьявол стремился удержать общину в своих руках.

Гарник угрожал Хачикяну, что откроет о воровстве денег перед государством. Хачикян решил оставить пресвитерскую работу. Во время перевыборов в 1978 году, он отказался и не хотел в церкви выполнять никакой работы. Он оставил общину и несколько месяцев скрывался под предлогом того, что хочет усовершенствовать гражданскую специальность. Он оставил Предоляка один на один с уполномоченным. В этой ситуации из Кировабада приехал Анатолий Нога и из Сухуми Тимофей Гарботюк и уговаривали и просили старшего диакона Саркисяна Акопа, сына Галустяна Саака, согласиться принять должность пресвитера. Новоизбранного пресвитера ожидала ожесточенная борьба. С одной стороны проникшие внутрь общины агенты спецслужб КГБ, которые выдавали себя за активистов общины. Они входили в доверие Предоляка, новогоа работника в Ереване. Он не мог сразу все это понять, даже когда его предупреждали об этом. И с другой стороны Гарник со своими людьми и помощью комитета по делам религии. Но Бог не оставил свою церковь без помощи в этой борьбе. Он еще до этого через сновидения показал своему новоизбранному пресвитеру исход этой битвы. (Об этом более подробно будет написано ниже о деятельности автора этих строк).

После выборов Хачикян должен был перед комитетом по делам религии сдать свои полномочия, а новый избранный пресвитер должен был их принять. В то время перед государством кроме духовных дел, очень строго проверялся и денежный отчет. Проверялось сколько годовой прибыли, какой расход и остаток. Если на конец года оставалась крупная сумма, ее надо было сдавать государству как «фонд мира». После отчета новый пресвитер приступал к выполнению обязанностей перед государством. Для этого был назначен особый день встречи. В этот день, кроме  общих церковных вопросов был еще вопрос проповедника Владимира Предоляка. Предоляк был прописан в Ереване и считался жителем города, и председатель по делам религии не мог найти причину придраться. Он запретил ему выступать за кафедрой, и назначил день встречи, вместе должны были явиться в комитет, пресвитер и Предоляк. Старший инспектор Суджян Лазарь говорил Предоляку: «Я вас вижу в первый раз и против вас лично ничего не имею, но получил письмо от Краснодарского краевого председателя по делам религии о тебе». Суджян Лазарь открыл письмо и прочел в нем написанное. Там было донесение на Предоляка, краснодарскому председеталю по делам религии, от одного проповедника, который работал в официальной церкви. Имя его Альберт, а фамилия Штелл (в последствии он стал старшим проповедником Краснодарского поля церкви АСД). В письме он жаловался краснодарскому председателю по делам религии на то, что из Еревана приехал Владимир Предоляк на совещание двух полей, где решался вопрос о воссоединении общины официальной и неофициальной. В ходе решения были разногласия, где Предоляк вел себя очень агрессивно, выкрикивал и бросал реплики и помешал работе объединения. И в письме было такое выражение, которое не могу не написать: «Предоляк является ярым Мацановцем». А про Мацанова Суджян Лазарь заявил: « Мацанов реформист и его как работника мы не принимаем». Обращаясь к Предоляку он сказал: «Вы можете присутствовать во время богослужения, а принимать участия в служении запрещаем, больше за кафедру не поднимайтесь».

В то время служители официальной церкви часто таким образом продавали работников неофициальной церкви перед государством, ища перед коммунистами расположения. Всех работников неофициальной церкви комунисты называли «реформистами» и преследовали со стороны КГБ.

Но несмотря на недобрые прозвища и преследования КГБ работа в общинах неофициальной церкви шла намного лучше и несколько выше с духовной стороны, нежели у официальной церкви. Может быть именно это порождало зависть среди служителей официальной церкви и они предали властям своих одноверцев.

Хотя в Ереване Предоляку запретили проповедовать Слово Божия, но работа шла на высшем уровне и он всегда находился за кафедрой и имел авторитет среди членов общины, а новоизбранный пресвитер всем своим существом старался поддерживать его в работе. Он не хотел, чтобы Хачикян опять вернулся на должность пресвитера и помешал работе нового проповедника. Когда внутри церкви было дружба, тогда сатана увеличил силу с наружи. Гарник отдал свой список на регистрацию и хотел отнять прописку церкви, и подчинить общину под свое руководство.

Гарник был большим аферистом, но был неграмотен и плохо знал политику коммунистов. Он был уверен, что за его спиной находится Либенко и М.П. Кулаков, но в ходе этой борьбы он проиграл. Возглавляемая им группа оставила его и решила соединиться с церковью, ибо сам председатель по делам религии так приказал. Он сказал: «За Граника, это ваш внутренний вопрос, мы в него не вмешиваемся, а группу принимайте в общину как можно скорее». Но пресвитеру было известно какие кадровые люди были у Гарника, поэтому советом общины был разработан план, чтобы как можно дольше затянуть их прием в членство общины. Решения совета были представлены на членском собрании. А агенты спецслужбы КГБ, которые имели членство в общине, эти сведения во время представили перед государством. И органы власти решили, чтобы пресвитером опять был назначен Хачикян, ибо он был более послушным, нежели новый пресвитер. Председатель по делам религии вызвал совет общины и нового пресвитера и сказал: «Пресвитером выбирайте Хачикяна и тогда у вас все будет хорошо». Когда об этом узнали старшие братья Кавказского региона, то решили удовлетворить предложение государства. Но они не подозревали, что Хачикян уже перешел на сторону КГБ. Паращук, Тимофей (Гарботюк), Нога и Предоляк дали согласие на это, а возражения нового пресвитера они понимали совершенно с другой точки зрения. И это была роковая ошибка, которую впоследствии с опозданием поняли старшие братья. После выборов в 1979 году всего через два месяца Предоляку не дали нормально работать. До этого помеха была только сверху, извне церкви, а теперь с двух сторон. Хачикян на каждом шагу строил барьеры перед Предоляком так, чтобы он не находил себе места. Предоляк очень хотел избавиться от Хачикяна, но это было не в его силах, за спиной Хачикяна стоял КГБ.

После первой ошибки старшие братья решили допустить вторую роковую ошибку. Она заключалась в том, что нужно было собрать подписи всех членов общины о том, что община хочет досрочно лишить Хачикяна должности пресвитера, и эти подписи представить председателю по делам религии. Список должен был представить председатель общины (тогда была такая штатная еденица перед государством).

На это год председателем избрали предшествующего пресвитера. Когда Предоляк об этом говорил председателю общины, то получил ответ: «Вы допустили роковую ошибку, когда избрали Хачикяна пресвитером по требованию председателя по делам религии, а ныне хотите совершить вторую роковую ошибку. Это будет окончательная катастрофическая ошибка. Если представить вопрос о его досрочном снятии, то КГБ стоящее за его спиной не допустит этого. Лучше будет если подождать до конца года и сделать вид, что никто не против его. А во время выборов его отставить в сторону и представить нового пресвитера. Это будет неожиданно и они не успеют его защитить». Этот совет был похож на совет «Акитофела», который не принимался для полного поражения.

Братья торопились в своих решениях и начали собирать подписи членов общины. Председатель общины должен был представить перед комитетом по делам религии вопрос о досрочном освобождении Хачикяна от пресвитерского служения. Хотя председатель общины отказывался, но как в свое время Иоав не хотел считать Израиль, но по слову Давида считал, точно так было и в случае этого поручения. По просьбе председателя общины еще пятнадцать членов общины отправились в комитет по делам религии и представили список председателю по делам религии. Он уже знал об этом, ибо работники спецслужбы КГБ в церкви работали как часовой механизм. Он посмотрел на список и окончательно отклонил решение церкви и предупредил: «Это организовал сам Предоляк, а мы его не принимаем. Кроме Хачикяна больше никого не разрешим. А если снимите Хачикяна, то ваш молитвенный дом закроем и отдадим в распоряжение горисполкома, а они отдадут его или под детсад или под клуб, это уже как они решат. Если вы на самом деле верующие, то молитесь вашему Богу и Он пусть решит ваш вопрос».

В это время община уже приобрела свой молитвенный дом, но дом подлежал реконструкции и проводились строительно-ремонтные работы. Поэтому они начали пугать верующих что из-за Хачикяна они могут конфисковать молитвенный дом.

Кроме этого в тот год произошло еще одно событие для АСД в СССР. Нил Вильсон приехал в СССР и в приказном порядке заявил, что Генеральная конференция признает только официально регистрированную церковь со стороны государства, а руководителем признает М.П. Кулакова. Все должны соединиться под его руководством, а общины, которые не будут соединяться, будут считаться как реформистские. Такое решение обрадовало в первую очередь всех агентов спецслужб КГБ в общине. В Ереване эти агенты насмехались над общиной с иронией говорили: «Президент Генеральной конференции Нил Вильсон – хороший коммунист. Адвентисты скорее покайтесь и объединитесь под руководством Кулакова, он прогрессивный человек».

Так прошли месяцы и время подошло к концу года и церковь должна была определить время членского собрания для избрания предвыборного комитета. В это время председатель комитета по делам религии через Хачикяна сообщил общине, чтобы председатель общины и пресвитер явились в комитет. В назначенное время они явились и председатель запретил совершать выборы под предлогом пока в Ереван не приедет М.П. Кулаков. Этот вопрос был поставлен в совете общины и совет решил совершать первый этап выборов для избрания предвыборного комитета. Хачикян был против, мотивируя запретом со стороны председателя по делам религии. Но совет общины решил не нарушать церковный порядок, избрать предвыборный комитет и ждать до прибытия Кулакова. Выборы состоялись и было избрано семь членов актива предвыборного комитета, они должны были молиться и поститься и ожидать пока приедет Кулаков. На следующий день Хачикян отправился в комитет по делам религии и жаловался, что избрали предвыборный комитет, в состав которого избраны все сторонники Предоляка. На второй день Хачикян отправился к председателю общины и передал приглашение явится к уполномоченому по делам религии. Когда вошли в кабинет старшего инспектора Суджяна Лазаря, он спросил: «Я сколько раз говорил, что Предоляк не должен подниматься за кафедру, почему вы как председатель общины разрешаете ему выступать за кафедрой?» Председатель общины ответил: «В чем его виновность, что вы запрещаете ему выступать за кафедрой?». Лазарь ответил: «Ему сказано, чтобы в субботу детям не запрещал отправляться в школу, а он всегда в субботу запрещает им ходить в школу и за собой ведет в церковь». В этом вопросе надо было защищать проповедника общины. Председатель общины говорил: «У него младший сын дошкольного возраста, он не может дитя оставить на улице, поэтому берет с собой в церковь, а старший сын уже получил паспорт, он совершеннолетний сам решает свои вопросы». Но Хачикян вмешался в разговор: «Товарищ Суджян он обманывает, старшему сыну Предоляка всего 16 лет. Он имеет паспорт, но еще не совершеннолетний, у нас в Армении совершеннолетним считается с 18 лет». А Лазарь говорит: «Вместо того чтобы председатель говорил правду, а пресвитер обманывал, получается наоборот». А потом задал главный вопрос: «Председатель комитета по делам религии запретил совершать деловое собрание и выборы, почему вы нарушили его слово?» Председатель общины ответил, что выборы пока не совершали, ждут Кулакова. Лазарь удивленно посмотрел на Хачикяна, а он ответил ему: «Они избрали предвыборную комиссию, в состав которой вошли сторонники Предоляка и они сами выбирают служителя, а община голосует и в основном утверждает тех, которые представляются со стороны предвыборной комиссии. Лазарь спрашивал председателя общины:

- Сейчас чем занимаются члены предвыборной комиссии?

Молятся, чтобы избрать кандидатов служителей и ждут прибытия Кулакова.

Почему Хачикян не участвовал на выборах?

Он не присутствовал, может быть болел или куда-то ушел.

В разговор вступает Хачикян и говорит: „Я совет общины предупредил, что председатель Персамян запретил выборы, и добавил, если они не послушают, то я не буду участвовать на выборах и поэтому я не принимал участия“.

После такого донесения Суджян Лазарь ответил председателю общины: „Мы тебя больше не принимаем как председателя общины, уходи и больше не показывайся“.

После такого разговора прошел месяц, в Ереван приехал М.П. Кулаков, остановился в гостинице „Интурист“ и представился в комитет по делам религии и там ему сказали, чтобы выборы отложить и пресвитером назначить Хачикяна, а председателя представить другого члена общины. М.П. Кулаков все сделал так, как ему говорил председатель комитета по делам религии.

Община была взволнована, все члены церкви требовали совершить выборы по церковному порядку, на текущий год, но Кулаков сказал: „Это невозможно, председатель Парсамян запретил выборы“. Хачикяна назначили пресвитером по приказу коммунистов, а Предоляка отправили из Еревана в Ростов-на-Дону. Такое решение смутило членов общины, многие перестали посещать собрание. Члены хора ушили и община осталась без хора. После этого, три года подряд коммунисты запрещали выборы в церкви. За это время Хачикян Альберт стал крестить и принимать в члены общины агентов спецслужб КГБ столько, сколько они посылали своих работников. Через три года из Средней Азии в Ереван приехал Давид Петрович Кулаков, и тогда разрешили выборы в Ереване. Опять старые члены захотели избавиться от Хачикяна – ставленника коммунистической власти. Сам Д.П. Кулаков не мог согласиттться, что в церкви АСД пастор является агентом КГБ. А Хачикян уже ни с кем не считался, он делал то, что ему говорили коммунисты. Он говорил атеистические проповеди, которые ему давали его „наставники“. Хочется привести два примера. В одной проповеди он говорил: „Если кто согрешит против человека, то это грех не прощается, а если согрешит против Бога, то этот грех прощается“. И на основании этого на следующий раз проповедовал: „В первую очередь надо слушать коммунистическое государство, а во вторую очередь быть послушным Богу“.

Когда в 1983 году начались выборы, против Хачикяна были предъявлены обвинения со стороны членов и служителей общины. В целом предвыборная комиссия была против Хачикяна за многие нарушения из закона Божия и церковного порядка. На основании этих грехов, его нужно было исключить из членства церкви. Но Давид Петрович Кулаков ответил: „Это невозможно, если так поступить, то я должен собрать вещи и отправиться обратно откуда приехал“. Правда он добавил: „Я с вами солидарен, но как? Против государства, что я могу“. Как это не удивительно Д.П. Кулаков не только не мог его сдвинуть с места, но даже выполнил требования КГБ. Он рукоположил Хачикяна в сан проповедника и назначил старшим проповедником по всей Армении. А сам Д.П. Кулаков скоро вынужден был собрать вещи и отправится в Среднюю Азию. Вскоре сын Д.П. Кулакова – Степан Давидович Кулаков женился на дочери Хачикяна и стал пресвитером Ереванской общины. А через некоторое время получив сан проповедника стал очередным руководителем церкови.

Видя такой исход верные члены и служители оставили Ереван и ущлии в другие города страны. А русские члены общины оставили Армению и уехали в Россию и Украину.

После падения коммунистической власти и распада СССР, в Ереване положение изменилось. Появились новые более честные члены общины, многие агенты КГБ, которые до этого считались членами общины, исчезли. Из заграницы начали посещать Ереван проповедники армянской национальности и в Ереване стала действовать АДРА. Члены общины, которые не хотели быть вместе с Хачикяном, отделились и открыли вторую общину.

Всегда, когда сатана совершает свое пагубное дело, Бог тоже в этом деле совершает  свою работу по распространению Евангелия Иисуса Христа. Может быть Хачикян нужен был для того, чтобы чистые сердца, которые не могли с ним работать, вынуждены были отправиться по разным направлениям и с собой понести благую весть. В  конечном итоге это принесло положительный результат. Как и апостол Павел в свое время написал: „ Некоторые, правда, по зависти и любопрению, а другие с добрым расположением проповедуют Христа. Одни по любопрению проповедуют Христа не чисто, думая увеличить тяжесть уз моих; а другие – из любви, зная, что я поставлен защищать благовествование. Но что до того? Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться“ (Фил1:15-18)

В настоящее время в Ереване действуют две общины: первая община находится в центре города на улице Нар-доса № 108, а вторая в Шаумянском районе г. Еревана. Хачикян уже находится на пенсии, а служение проповедника совершает новый молодой работник. Слава Богу, что в настоящее время верующие могут служить Господу без вмешательства коммунистов. Но сатана не может так стоять и смотреть сложа руки. Пусть знают молодые служители, что дьявол всегда найдет прореху, но верные Господу работники пусть возьмут пример с тех верных служителей, которые отстояли свою веру в бывшем СССР. Молитва с верой и любовью к делу спасения душ будет всегда одерживать победу. Пусть Господь благословит молодых служителей, чтобы самые трудные времена они помнили слова: „Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование – Господь. Ибо он будет как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится и не перестает приносить плод“ (Иер17:7-8).

О переживаниях служителей и членов церкви АСД в Ереване во время коммунистического режима

К сожалению невозможно написать о тех героях веры, которые погибли в заключении. Доныне никому неизвестно где и как они отдали свою жизнь за свидетельство о любви Иисуса Христа. Имеется скудная информация о них, которая будет изложена в этом рассказе, но она не может считаться полной.

Алексей Галладжев – первый миссионер ереванской общины. Он рукоположил Баграта в сан пресвитера, а затем ему был присвоен сан проповедника в ереванской церкви АСД. Баграт работал до 1938 года. В 1938 году его арестовали, и больше никто о нем ничего не знал. Но все же кое-что стало известно, о чем и будет описано ниже.

Что известно о Баграте после его ареста

В 1938 году сотрудники НКВД арестовали служителей и активных работников церкви АСД в Ереване. Все были заключены в здании НКВД, которое в Ереване называлось зданием „ЧК“ (Чрезвычайный комитет). Политических узников содержали в подвале этого здания. Ереванские братья в тюрьме не имели возможности встречаться друг с другом. В тех условиях никто не имел связи с внешним миром. Они были узниками подземелья в здании ЧК.

Супруга Баграта неотступно ходила в это здание и требовала информацию о   муже. Такую же судьбу имела супруга Геворга из села Ниж. Хактунарх, сестра Перчануш. Встретившись у здания ЧК, обе женщины  искали  утешения в молитве. Перчануш из Хатунарха приезжала в Ереван и долго ждала у здания ЧК, но не могла ничего узнать о судьбе мужа. После этого отправлялась в дом Баграта к его супруге, чтобы узнать, как идут поиски Баграта, но не было никаких вестей. Супруга Баграта стала неотступно беспокоить  различные органы государственных учреждений. Через два года после ареста Баграта, после многократных жалоб, однажды к ней в дом пришел работник НКВД и принес одежду пастора Баграта. Бросив ее на пол в комнате, он строго сказал: „На, возьми одежду твоего непокорного мужа. Он избрал вместо жизни смерть“. И потом добавил: „Больше не пиши никакие жалобы или письма, так лучше будет для тебя, а то твои дети останутся без матери“.

После ухода работника НКВД, она подняла одежду мужа и хранила ее долгое время у себя дома. Однажды ее посетила сестра Перчануш из Хатунарха и спросила, что ей известно о Баграте. Супруга пастора Баграта принесла и показала одежду мужа.

По рассказу сестры Перчануш, одежда Баграта была с проколами и в крови. Нижнее белье все было покрыто кровью и видны густые капли крови в местах проколов. Можно только предположить какой мученической смертью закончил жизнь Баграт за веру в Иисуса Христа. А о его двух родных братьях до настоящего времени ничего не известно. Очевидно, что их участь была не лучшей. Из ереванских братьев через десять лет из заключения возвратились только двое: Мирзоян Мушег и Левон. В книге „По тернистому пути“ Павел Андреевич Мацанов написал о переживаниях брата Левона. А о Мирзояне Мушеге считаю нужным написать более подробно.

Жизнь Мирзояна Мушега до и после обращения к вере Иисуса Христа

Мирзоян Мушег родом из города Ван, который в настоящее время находится в Турции. В молодости он был неверующим, занимался бизнесом и имел собственную шашлычную. Его шашлычная всегда была многолюдной. В то время постоянно шли войны между Турцией и Россией. Армяне, как народ христианский всегда были на стороне русских, ибо русские также были христианами. Из-за этого турки очень враждебно были настроены против армян. Но Мушег был в хороших отношениях как с русскими, так и с турками. Ему был нужен успех в торговле, чтобы шашлычный бизнес не страдал. Когда русские оставили г.Ван и турки опять заняли этот город, турецкий надзиратель сердился на Мушега. Он обвинял его в хорошем отношении к русским. На что  Мушег ему говорил: „А почему вы убежали и меня оставили и мою шашлычную не защищали от русских?“ Турок отвечал: „Мы боялись, сами еле убежали, как могли защищать твою шашлычную“. Тогда Мушег ему говорил: „Ты боялся, убежал, а я боялся, угощал шашлыком и поил коньяком“. Так он жил в неспокойном городе Ван, до  времени когда Турция решила избавиться от армянского народа и начала геноцид над армянами.

Турецкий надзиратель, который всегда гостил у Мушега в его шашлычной и пил армянский коньяк, сказал ему: „Кардаш Мушег“, (что переводится как „брат Мушег“) ты хороший человек и я тебя сейчас не могу защитить, но после освобожу тебя». Был приказ верховного руководства Турции об уничтожении армянского народа. Если кто-нибудь из турецкой армии уклонялся от выполния этого приказа, то должен был отвечать своей головой. Поэтому надзиратель «кардаша Мушега» не освободил, но чтобы не было стыдно перед Мушегом, пока он жив, обещал ему, что потом освободит.

Турки собирали всех мужчин, а потом возвращались за женщинами, детьми и стариками. Красивых девушек и женщин они отделяли и отправляли вглубь страны как пленников, а остальных вместе со стариками уничтожали. По рассказу Мирзояна Мушега, в группе с ним был его родной брат. Надзиратель сказал Мушегу, чтобы они не разбегались, пока соберут остальных мужчин. Когда он отправился за другими, то Мушег устроил побег своему младшему брату. Но когда пришел надзиратель и узнал, что младший брат Мушега убежал, турок рассердился и сказал: «Кардаш Мушег, я обещал тебя отпустить, но ты устроил побег своему брату, поэтому ты будешь вместо своего брата, тебя я не отпущу». Офицер ударил его в лицо и отправил вместе со всеми в неизвестном направлении. Турки собирали сотни армянских мужчин, и чтобы они не сопротивлялись и шли спокойно, их обманывали, что переселяют в нейтральную зону, чтобы они не помогали русским. Когда стемнело, группу загнали в сарай, построенный специально для стада баранов. Там можно было поместить несколько сотен людей. Ночью приходили два солдата вооруженных винтовками, связывали по пять человек и отправляли в неизвестном направлении. После их ухода, через 15-20 мин. было слышно ровно пять выстрелов. Затем солдаты приходили за новыми жертвами. Армяне их спрашивали, почему те стреляли. А турки обманывали их, говоря, что армяне хотели убежать, поэтому они стреляли, чтобы напугать. Все это повторилось несколько раз и пленные поняли, что их убивают по пять человек. Но были и такие, кто верил туркам, поэтому мужчины не могли объединиться, чтобы разоружить солдат. Мушег, увидев, что между пленниками нет согласия, решил сам убедиться в правильности предположений и он придумал план. Турки пришли за новой партией и он в темноте незаметно встал среди связанных и руки заложил за спину обмотав их тряпкой, как будто связанный. Турки посчитали, что в строю стоит пять человек  и начали их связывать между собой, как отдельно, так и вместе, чтобы не дать возможности им сопротивляться или совершить побег. Мушег своим двум соседям сказал: «Ребята, я свободен, буду развязывать ваши руки, а вы в свою очередь развяжите остальных, чтобы мы все были свободными, и когда убедимся, что они хотят нас убить, то неожиданно совершим побег в разные стороны». Они так и поступили. Вскоре все пятеро были свободными, но делали вид, что они связаны. Через некоторое время они увидели трупы своих друзей, лежавшие по краям дороги. Турки приготовились совершить расправу, однако по команде Мушега, армяне мгновенно разбежались в разные стороны. Такого побега турки не ожидали, открыли стрельбу. Некоторые были  ранены. Мушег взял за руки одного из раненых товарищей и с силой тянул  его за собой. Этот мужчина держался сколько было сил, но через некоторое время больше не мог бежать, отпустил руки и упал. Турки преследовали, стреляя по ним, но Мушег должен был остаться в живых. Он добежал до озера Ван и прыгнул вниз с высоты 18-20 метров, а потом скрылся среди гор на берегу озера. Потеряв Мушега, турки возвратились обратно за остальными жертвами.

В последствии Мушег рассказывал людям о своем побеге и показывал место своего вынужденного ночного прыжка. Он говорил, что летел с высоты, как будто на парашюте. Ему никто не верил, многие просто надсмехались. Верить на самом деле было трудно, потому-что такой прыжок неминуемо привел бы к гибели, но тем не менее Мушег не получил ни одного ушиба, ни царапинки. Провидение Божие сохранило жизнь этого человека для того, чтобы в дальнейшем он мог свидетельствовать о чудесах Всевышнего. И он исполнил порученное дело своего Господа, но прежде прежил много неприятностей.

Мушег нашел убежище там, где уже многие мужчины успели найти себе удобное место. Это место находилось в скалистой пещере. Сверху было отверстие, сквозь которое можно было спуститься с помощью веревки, а снизу со стороны озера можно было добраться под водой и выйти на берег озера. В этом убежище оказался младший брат Мушега, который совершил побег во время ареста. Там собралось человек сорок беженцев, у них оказалась одна винтовка с пятью патронами. Кушать было нечего. Чтобы не умереть от голода, Мушег организовал  добычу пищи. Он нырнул под воду и вышел на берег, поднялся вверх и через отверстие опустил веревку, и вытащил еще двоих мужчин и свою одежду. Потом с одним ружьем среди ночи они отправились в ближайшие селения и принесли пищу для «жителей» пещеры. Но так не могло  долго продолжаться.

Они иногда устраивали засады. Дождавшись малочисленную группу, команда Мушега неожиданно нападала на нее и убивала турков, захватывала оружие и все имущество, и возвращалась на свои позиции. Так они вооружились и скоро в пещере образовалась группа (настоящих) бандитов. Постепенно из пещеры стали выходить большие группы вооруженных бандитов. Они  выходили по 15-20 вооруженных человек и могли нападать даже на охраняемые турками военные объекты. Руководителем банды был Мушег. Он сам лично убивал, составляя список, сколько турок или курдов уничтожил. Он клялся, что за каждого друга, которого убили мусульмане в ту ночь, будет убито в десять раз больше. Так все сорок мужчин днем прятались в пещере, а ночью совершали неожиданные набеги и грабили турецкие объекты. Убив 40 мусульман Мушег просил своих товарищей так же не жалеть и убивать турок, кроме турка-надзирателя, который организовал убийство в ту ночь. Мушег хотел его поймать живым. Однажды его банде удалось поймать надзирателя, когда тот шел с двумя солдатами спокойно и уверенно, думая что ему ничего не угрожает. Из укрытия неожиданно напали и убили солдат, а надзирателя связанного привели к Мушегу. Когда его привели, турок бросился перед  Мушегом на колени и просил прощения: «Кардаш Мушег, я сделал зло, но прошу, ты его не делай». А Мушег ему говорил: «Я за себя не буду тебя убивать, ибо я живой и ты это видишь своими глазами. Но те сотни невиновных мужчин и их семьи, которые поверили, что вы их переселяете в другие места и как овцы послушались, а ты, как зверь, убивал их? На это, что ты скажешь? Тоже скажешь помиловать?» Турок не мог найти оправдания, а только просил пощадить, говоря, что он выполнял приказ сверху. Мушег, который был человеком миролюбивым, занимался бизнесом и старался обслуживать шашлыками всех, кого бы то ни было, уже превратился в жестокого мстителя. Он сказал: «Ты – убийца! Не имеешь права жить и должен погибнуть как собака». И он убил его, стоящего на коленях.

После этого он собрал всех своих домашних, родных и покинул город Ван. Оставив родные места, Мушег перешел через горные дороги г.Арарат и поселился в г. Ереване. В Ереване он начал новую работу. Он покупал старые пальто, костюмы, чистил их, разбирал, и из них сшивал головные уборы, переворачивая ткань на изнаночную сторону. Хотя они были сшиты из старых материалов, но совершенно ничем не отличались от новых, а цена их на много была меньше, чем обычная на рынке. Кроме этого, он был хорошим знатоком золотых монет и золотых и серебряных украшений. В этом вопросе он очень был нужен людям, которые хотели купить или продать золотые монеты или украшения.

Впервые услышав от Баграта о Слове Божем, о покаянии и прощении грехов, о спасительной жертве Иисуса Христа, он вспомнил, сколько сам лично совершил убийств мусульман. Это всегда «давило» его сердце. Он очень хотел освободиться от этой тяжести. Когда он был в гневе, то безудержно убивал мусульман, мстя им за геноцид. Впоследствии он не мог освободиться от угрызений совести. Теперь ему предлагалось освобождение от этих мучений. Он с радостью принял истину и стал любимым посетителем на собрании в доме Баграта. Скоро он заявил о водном крещении и Алексей Галладжев крестил его. Мушег стал членом церкси АСД в Ереване. Он был очень красноречивым  и очень общительным христианином, хотя не был достаточно грамотным. На рынке, во время торговли он любил свидетельствовать о любви Иисуса Христа. В церкви стал активно работать и с энтузиазмом участвовал во всех мероприятиях. Так он дружно работал с Багратом до 1938 года. Когда НКВД стала арестовывать активных членов общины и служителей церкви, то в этом списке оказался и Мирзоян Мушег. Его так же в здании ЧК «тройка» допрашивала ночью, и опять запирали в подвале. Его судили за веру Иисуса Христа и дали десять лет лишения свободы вместе с братом Левоном.

О переживании брата Левона уже написано. Левон был освобожден как инвалид досрочно, а Мушег полностью прошел все страдания в течение десяти лет. Он освободился в 1948 году. После освобождения, он не мог прописаться в Ереване и отправился в Кировабад к брату Татосу, который во время арестов убежал туда, и все время находился в Кировабаде. Мушег прописался у Татоса, но  в одно время вернулся в Ереван и  занялся своим  старым занятием. Потом после смерти Сталина окончательно переехал в Ереван к семье и прописался, продолжая заниматься по прежнему своим бизнесом. Но гонения на верующих еще не прекратилось, поэтому в Ереване пока собирались в субботы по домам по два-три бывших членов общины, совершали молитву и изучали Слово Господа. Так продолжалось пока из ГУЛАГа не возвратились еще два брата. Постепенно созрел вопрос об открытии молитвенного дома. Братья начиная с 1955 по 1980 года арендовали молитвенный дом в разных районах города Еревана. В 1980 году церковь приобрела старое здание с земельным участком, планируя на месте старого дома построить новый молитвенный дом. Мирзоян Мушег для строительства молитвенного дома пожертвовал огромную сумму в золотых монетах. Хотя тогда торговля золотом строго запрещалось советской властью, все же он собрал много золота за свою жизнь и все это отдал в руки Хачикяна Альберта и сказал: «Я отдаю столько, что можно за эту сумму построить два молитвенных дома, постройте же так, чтобы было очень удобно и красиво». Это было для него великой радостью, что после долгого скитания церковь будет иметь свой молитвенный дом. Ныне этот дом построен в г. Ереване на улице Нар-доса № 108. После всего Мирзоян Мушег ушел на вечный покой, ожидая своего Спасителя Иисуса Христа.

Переживания брата Татоса

Когда в 1938 году брат Татос узнал, что НКВД начались аресты служителей и членов общины, он вспомнил слова Иисуса Христа: « Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» (Матф10:23).Татос не стал ждать пока придут работники органов арестовать его и в ту же ночь он убежал из дома и направился на северо-восток от города Еревана. Трое суток ходил он по горным районам Армении и Азербайджана. По ночам, когда было опасно, чтобы защититься от диких зверей, он поднимался на дерево и всю ночь дрожал от холода полулежа, полусидя и полусонный, пока проходила ночь. Днем опять продолжал ходить и так за трое суток дрожа от холода и голодный добрался до города Кировабада, ныне Гянджа. В Кировабаде также была община АСД, но там его никто из агентов сатаны не знал. Там он мог спрятаться на некоторое время. Когда НКВД закончил аресты служителей церкви и занялся судебными делами и больше не интересовался им,  Татос вернулся в Ереван, продал дом, собрал вещи и с семьей отправился в Кировабад. Там он продолжал жить и работать. Он по специальности был портной, мог моделировать, сам кроил и сам сшивал. Такое ремесло среди мусульман имело успех, они уважали таких специалистов, и даже во время войны, его оставили в тылу. В военное время он там работал и спокойно соблюдал святой день субботы. Иногда он приезжал в Ереван узнать положение дел, и обратно отправлялся в Кировабад. Так он жил до времени открытия молитвенного дома в Ереване. Затем продал дом в Кировабаде и опять возвратился в Ереван. Когда в 1983 году Д.П. Кулаков приехал в Ереван как старший проповедник и рукополагал Хачикяна  в сан проповедника, в то же время Татос был рукоположен как почетный старший дьякон; и в новом молитвенном доме он работал с Хачикяном дружно до 1993 года. Ныне Татос также отдыхает от своих трудов ожидая второго пришествия Иисуса Христа.

Переживания члена церкви АСД Галустяна Саака в эпоху коммунистического режима

Галустян Саак родился в семье адвентистов седьмого дня. Его родители были  пионерами адвентизма в селе Ниж. Хатунарх. Еще до советской власти он был крещен и стал членом церкви АСД. Когда закончилась русско-турецкая война и жизнь в Хатунархе стала мирной, в общине адвентистов также стали восстанавливаться служения, где он принимал активное участие в развитии и процветании общины. По характеру он был очень горяч, не мог переносить малейшей несправедливости, сам благоговейно относился к исполнению церковного порядка и заповедей любви. Он мог прямо в лицо обличать грех, как членов общины, так и служителей церкви. По этой причине все к нему относились очень осторожно. Он очень любил и похвально выражался о тех, которые были искренними и трудились для Господа. Он  часто вспоминал таких служителей, которые посещали Ереван или село Ниж. Хатунарх,  таких проповедников как Озоль, Г.И. Лебсак, А. Галладжев и его супругу Амалию. И в последнее время очень уважал П.А. Мацанова. Таких работников он называл учениками Иисуса.

Среди неверующих он говорил Слово Божие очень смело. Он не имел страха перед государственными чиновниками и перед ними так же смело говорил о вере своей, как понимал так и свидетельствовал. И когда осторожные братья его предупреждали, то он обычно отвечал: «Чем может мне навредить человек, если я имею защиту от моего Спасителя». Он говорил искренно и за такую смелость его уважали даже некоторые работники органов власти. Даже во время арестов в 1938 году, когда по списку работники НКВД шли по домам и арестовывали членов общины АСД, участковый не отправился к нему домой. Затем в канцелярии смотрели список лиц, которых должны были арестовать, Саак числился в нем, но не был арестован. Начальствующий говорил, что надо идти за Сааком, а участковый милиционер отвечал, что его нет дома, он уехал а Россию. В этот разговор вмешался один из арестованных, член общины Вираб и говорит: «Он уже дома, мы вместе были в России и вместе приехали». После этого пришли к Сааку и арестовали его. Во время обыска участковый взял за руку Саака и они вместе вышли во двор и там он сказал: "Саак ты на меня не обижайся, я хотел к тебе не приходить и оставить тебя на воле, но твой брат Вираб продал тебя ". Когда собрались все братья вместе, Саак спрашивал Вираба, почему он так поступил. Вираб ответил, что нечайно сказал и просил простить его за это. Вся жизнь и переживания Саака Галустяна в ГУЛАГе является типичной  картиной тех времен и показывает жизнь и деятельность детей Божих в тюрьмах. Поэтому считаю нужным более подробно описать все, что происходило в течение  того времени в коммунистических тюрьмах и лагерях сталинского режима.

В Хатунархе арестовали шестерых братьев из служителей общины. Имена этих братьев считаю нужным отметить, это братья: Вираб, Геворк, Григор, Вагаршак, Егиш и Саак. После ареста их отправили в ереванский чрезвычайный комитет («ЧК»).

В Ереване на улице Налбандяна, от центра города по направлению к памятнику писателя М. Налбандяна, не доходя до памятника всего 150 метров с правой стороны находилась крепость НКВД. В подвале этого здания заперли всех политических и верующих узников, там были собраны братья из Хатунархской и Ереванской общины АСД. Ереванские братья  находились в одиночках и не могли сообщаться между собой, а Хатунархские – были в одной общей камере. Работникам НКВД  показалось, что верующие из Хатунарха в основном  неграмотные и деревенские люди, не очень сообразительные, народ темный и никакой политической угрозы не представляют, и их оставили  вместе. В таком положении братья общались между собой, имели возможность подбодрить друг друга и молились  вместе. Это в какой-то мере облегчало их переживания перед испытанием. В то время, кроме  народного суда существовала сталинская «тройка», имеющая больше прав и авторитета, нежели народный суд. В народе слово «тройка» наводило  еще больше страха, чем КГБ. Ночью, следователи «тройки» по одному выводили узников, допрашивали и составляли протокол. На основании этого определяли по какой статье  судить  людей. Это было очень просто и быстро, ибо нужно было выполнить план арестов узников, которые должны были бесплатно работать в тюрьмах для строительства коммунизма. «Особо опасные» люди подвергались осуждению, что являлось грубейшим нарушением прав  человека не только по международным нормам, но также согласно Советского конституционнного законодательства. Судьба честных и культурных людей решалась иногда одним или двумя  Сталинских палачами. И все это бережно старались держать в строгом секрете. Часто это им удавалось, люди в то время исчезали бесследно и никак нельзя было узнать о судьбе арестованных. Но все тайное, что совершают люди, Бог может сделать явным. И в этом  случае кое-какие  секреты из подземелья здания ЧК Бог открыл Своему дитя, чтобы  расширилась история народа Божия.

В подвале здания ЧК эти грубые и не культурные следователи из «тройки», допрашивали только ночью, когда весь город спал. По одному вызывали наших братьев верующих в Иисуса Христа. Во время допроса задавали в основном одни и те же вопросы: "Говорил ли антисоветскую пропаганду? В 1927 г. был ли участником второго съезда закавказской конференции в Тбилиси? Для чего придет Христос  второй раз на землю? и т.д. "

Вопросы задавались и заполнялись протоколы независимо от ответов узника. Человек говорил одно, а следователи писали то, что хотели. А в конце допроса требовали подписать протокол. Подписывающийся получал наказание, которое заранее было решено. Того кто не хотел подписать, заставляли, угрожая и применяя методы физических пыток. Независимо от  того подписывал узник или нет его судили в основном на смертную казнь или десять лет лишения свободы.  Так допрашивали всех братьев из Хатунархской общины, брошенных в подземелье ЧК. Галустяна Саака допрашивали в последнюю очередь. Это был  драматический допрос, который хочется представить в виде диалога. Первые вопросы были:

 – Ты знаешь русский язык?   

  – А по-армянски читать  и писать можешь?

  – Могу написать мое имя и фамилию.

На эти вопросы Галустян Саак Саркисович ответил неправду. Фактически он три года учился в русской школе и для того времени он считался нормальным грамотным человеком. Он хорошо владел армянским языком.

Следующие вопросы были обычными:

 – Ты в колхозе проводил антисоветскую пропаганду?                                                                           

 – Я не знаю, что такое пропаганда.

 – Ты выступал против Советского правительства?

 – Да нет, я простой колхозник, что мне до такого занятия.

 – Ты веришь в Бога и Иисуса Христа?

 – Да, Иисус Христос является Спасителем всего мира.

 – Когда Он второй раз придет, что будет делать?

  – Он будет спасать людей от второй смерти, тех которые верили Ему и соблюдали Его заповеди.

 – А кто не верил, что будет?

 – Неверующие останутся на земле для справедливого суда.

 – В.И. Ленина, Христос будет судить?

 – Это Его дело, я не знаю.

 – А коммунистов будет судить?

 – Я сказал, что судить это Его дело, я не знаю.

 – Ну Ленин в Бога не верил и коммунисты тоже не верят, что сделает он за это?

 – Судить это Его дело, мое дело верить Ему.

 – В 1927 году ты был делегатом на II съезде в городе Тбилиси?

 – Нет, я тогда не был членом церкви.

 – А вот Геворк, Григор, Егиш были делегатами на съезде?

 – Нет, они тоже не были там.

— Ты что, за кого меня принимаешь? Вот они сами признались, что были делегатами на II съезде, а ты говоришь, что не были.

 – Я не знаю, я же сказал, что тогда не был членом церкви, может быть они и были делегатами, а я об этом не знал.

В это время в кабинет вошел второй следователь и по-русски  говорит допрашивающему: «Слушай давай соберем остальных хатунархских членов церкви, там наверно еще осталось много». А допрашивающий следователь отвечает: «А давай об этом спросим этого дурака, посмотрим, что он скажет». В это время Саак про себя   стал молиться Господу, чтобы Он дал ему мудрость в ответе.

Следователи спрашивали на армянском языке, обращаясь к Галустяну Сааку: «А в Хатунархе такие верующих как вы еще много?»  За это время у Саака уже были готовы слова. Он немедленно ответил: «Там остались одни женщины и старики, и два инвалида, которые скоро умрут. В основном в руководстве были мы,  кто уже арестован». Другой следователь спрашивает: «А среди женщин не осталось активистов?» Наш Спаситель дал обещание: « Когда же приведут вас в синагоги, к начальствам и властям, не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святый Дух научит вас в тот час, что должно говорить» (Лук. 12:11-12).

Галустян Саак в первую очередь подумал о своей супруге, ведь она тоже была делегатом на II съезде в 1927 году. Он начал говорить: «Да что значат женщины, они верят в Бога, потому что хотят угодить своим мужьям, и ваши жены тоже коммунисты ради вас. А если вы завтра не будете коммунистами и они тоже не будут, они хотят понравиться мужам своим. Так что женщин без нас можно уже считать неверующими. Там больше нет верующих».

Оба следователя посмотрели друг на друга и чтобы узник не понял их, на русском языке говорят: «Да, пожалуй он прав, нечего туда отправляться, со временем этой веры не станет». Потом задали еще несколько вопросов, касающихся лично Галустяна Саака, и закончили допрос. После допроса следователь, который вошел с предложением арестовать остальных, вышел из кабинета и опять узник остался с одним следователем.

Допрос уже закончился, протокол был составлен и следователь требовал его подписать. Протокол был на русском языке и узник мог прочитать написанное, поэтому он отказался его подписывать и сказал:

 – Вы протокол составили на русском языке и может быть вы там написали, что я вам должен десять тысяч рублей, я подпишу, а потом вы будете требовать эти десять тысяч рублей, а я бедный колхозник, откуда мне столько денег найти, чтобы погасить долг.

Такого ответа от узников следователь никогда не слышал и в самом деле следователь поверил, что узник все это говорит серьезно. Тогда он говорит:

 – Все, что ты сказал, я это и записал. А Саак говорит: – А можно мне несколько мест показать и потом прошу вас, чтобы вы перевели на армянский язык?

 – Да, пожалуйста, прошу.

Саак показывает первую строчку, где было написано – Галустян Саак Саркисович – и говорит:

 – Вот эту строчку прочитай и переведи.

 – Это твое имя, отчество и фамилия.

 – Это честно говорите?

 – Да, это честно твое имя и фамилия.

 – Тогда прошу поклясться.

 – Клянусь честно, это так.

Потом Саак пальцем провел под предложением, где было написано: «Я вел антисоветскую пропаганду» и говорит: «Прошу вот это тоже переведите на армянский язык и тоже с клятвой».

На такое следователь пришел в ярость как бешенный, он был пойман на лжи, и начал ругаться и сквернословить и потом говорит: «А ты мужик, сказал что не знаешь русского языка?».

 – Хорошо, если я не знаю русского языка, то вы можете меня представить как врага народа и человека против Советского государства?

Следователь был в ярости и в одно мгновение забыл свою ответственность в секретности дел. Он подошел к железному сейфу, открыл и вытащил две папки дел, принес к столу и бросил перед узником на стол и с криком сказал: «На, читай, ты думаешь, что я верю твоим словам? Я верю тому, что здесь написано.»

Одна папка была написана на армянском языке, а другая на русском языке. Саак прочел несколько строк. Потом в голове мелькнула мысль: «Все это невозможно прочитать, лучше посмотреть кто подписал этот материал на двух языках.» Он спокойно открыл последнюю страницу и посмотрел подписи как на русском, так и армянском языках, это были одни и те же люди. Но когда Саак прочитал имена и фамилии составителей этих донесений, то своим глазам не мог поверить. Дело было составлено и подписано проповедником церкви АСД Лукасом и секретарем общины Соломоном.

Следователь больше не разрешил читать, взял материалы с рук узника и опять вставил в железный сейф. И обращаясь к узнику он сказал: "Ну, как ты, подпишешь или нет. Саак ответил: «То, что я верю Богу и соблюдаю Его заповеди это подпишу, а что я антисоветский пропагандист не буду. Вычеркивайте выражения антисоветская пропаганда, тогда буду подписывать». А следователь говорит: «Советское правительство говорит, что Бога нет, а ты говоришь есть Бог, это и есть антисоветская пропаганда. И еще, ты говорил что Христос придет во второй раз, чтобы судить неверующих, а коммунисты все неверующие, разве все это не против советского государства» И потом добавил, что лучше подписать, то что написано, это для Саака легче будет.

Галустян Саак ответил: «Я подпишу не потому, что я антисоветский пропагандист, а лишь потому, что вы показали мне, кто наши враги, которые написали на нас такие сплетни». И он взял протокол и подписал. Этим и кончился весь ход допроса и судебного разбирательства. После допроса Саака опять отправили в общую камеру, где находились хатунарские братья. Саак спрашиал братьев, почему они признались, что были делегатами на II съезде в 1927 году в Тбилиси и подписали такой протокол. Братья ответили, что следователь открыл опасную бритву и угрожал, что на куски разрежет, если не подпишут протокол. Вот так в подвале здания ЧК проводили допросы и суды с «врагами народа».

Через двое суток Галустяна Саака и Вираба отделили от остальных и отправили в тюрьму с десятью годами лишения свободы. Когда они узнали, что десять лет будут находиться в тюрьме, то вспомнили предупредительные слова Господа: «Не бойся ничего, что тебе надобно перетерпеть. Вот, дьявол будет ввергать из среди вас в темницу, чтобы искусить вас и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти и дам тебе венец жизни»(Отк. 2:10). Саак и Вираб боялись, что десять лет трудно и не возможно столько выдержать. Вираб сказал: «Это не один день и не один год. Я не смогу отстаивать за субботу». Он стал нарушать IV заповедь и ровно через десять лет возвратился из тюрьмы и больше не мог покаяться, потеряв веру в Бога. Саак тоже понимал, что десять лет это много, но он на себя не надеялся, а стал молится Господу. Его молитва очень интересна, потому-что Господь исполнил его просьбу. Саак молился: «Господи, я согласен по Твоему Слову иметь скорбь десять лет, но Господи я не могу сразу десять лет находиться в темнице, прошу этот срок раздели на два периода по пять лет. Пять лет переношу мою долю скорби, потом освободи, чтобы я увидел мою семью и жил с семьей два года, а потом еще вторые пять лет переношу мою долю скорби». Он эти слова произносил с верой, как будто стоял перед Его присутствием и составлял договор. Бог услышал его молитву и принял этот договор и исполнил так, как просил Саак.

Четверо братьев из хатунархской общины остались в подвале ЧК и пропали бесследно, никто не мог узнать о судьбе этих братьев. Только двадцать лет спустя один коммунист из Хатунарха в Ереване встретил Саака и подробно рассказал, что произошло. Но он просил, чтобы об этом никому не говорить и не упоминать его имени. Саак обещал ему, что никто не будет знать его имя. Как обещал, так и хранил тайну его имени, но о судьбе братьев рассказал. О чем считаю нужным написать в этой истории.

Органы НКВД требовали из села  Нижний Хатунарх двух верных коммунистов в качестве свидетелей, которые должны были присутствовать при расправе над детьми Божьими.

Недалеко от Еревана находится место под названием «Кармир блур», что означает «Красные холмы». Ночью из подземелья здания ЧК четверых верующих посадили в «черную» машину и повезли на Кармир блур. Туда прибыли два коммуниста из Хатунарха, работник-исполнитель НКВД и солдаты с винтовками. Приказали узникам копать себе могилу, а потом два коммуниста односельчанина с работником НКВД дали команду: «Смерть изменникам родины». Их там застрелили и бросили в яму, которую они своими руками приготовили. Так недалеко от Еревана в Камир блуре похоронили самых лучших жителей села Ниж. Хатунарх, зверски убитых коммунистами за свидетельство о любви Иисуса Христа. О них имеется место в Слове Божием: «  И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Откр.14:13).

Начиная с 1938 года, как в Ереване, так и в Хатунархе церковь АСД прекратила свою деятельность. Галустяна Саака отправили на строительство железных дорог в направлении Финляндии, чтобы в скором времени ее оккупировать. В одной бригаде было семь заключенных закавказских национальностей: армяне, азербайджанцы, курды, и восьмой – бригадир. Члены бригады абсолютно не знали русского языка, кроме Галустяна Саака и по этой причине его назначили бригадиром. Саак был очень трудолюбив, еще будучи в колхозе он всегда выполнял две или три нормы трудодня. И в заключении он свою бригаду уговорил, чтобы работали хорошо, чтобы легче было для всей бригады. В первый день они выполнили 200% нормы. За это бригада получила «стахановскую» норму питания. Сам бригадир кушал хлеб и сахар с кипятком, а свиное мясо отдал членам бригады. Начиная со второго дня бригада стала выполнять 300% – это уже  был рекорд. И бригаде присвоили звание «рекордисты». Другие бригады даже не хотели выполнять одну норму. Поэтому руководство стало бригаду хвалить, хорошо кормить и написали о бригаде в газетах. Похвально было отмечено имя бригадира. Так продолжалось до субботы. В субботу бригада отправилась на работу без бригадира, он остался в зоне и объявил о своей вере. Он объяснил руководству, что его судили только за то, что верит в Бога и что день седьмой – субботу по заповеди должно соблюдать свято. Когда руководству стало известно, что рекордист бригадир в субботу не работает, они не могли решить, как поступить с ним. Он рекордист и об этом напечатано в газетах, но вдруг отказался в субботу выходить на работу, чтобы свято соблюдать этот день. Начали об этом докладывать вышестоящему руководству, а те в свою очередь также не знали, что нужно сделать. А бригада за это время по-прежнему выполняла 300% нормы. На третью неделю приходит командующий фронтом. Саак не знал, кто был этот  человек, только после того, как он уехал, ему сказали, что это был маршал, командующий фронтом. Он вызвал Саака и говорит: «Чем пахнет твое поведение?» А Саак отвечает: «Гражданин начальник ничем не пахнет». А он еще больше рассердился и сердито спрашивает, почему в субботу не выходишь на работу. Саак объяснил о законе Бога, о творении неба и земли и о дне покоя. Такое объяснение еще больше разозлило командующего, он начал пугать, что это военное время и такие дела решаются военным трибуналом, и что за такое неповиновение расстреливают. Саак объяснил, что взамен субботы, он готов работать в воскресенье и вместо одной нормы будет выполнять три. А командующий еще боле строго требует только повиноваться порядку, и что ему не интересны эти рекорды, и новых порядков из-за одного фанатика не будет, а только один порядок или работать в субботу или дело отправиться в военный трибунал и  узнику грозит расстрел. И потом говорит: «Ну, как в эту субботу будете работать?» Саак голову опустил и тихо говорит: «Гражданин начальник я верю в Бога и люблю Его закон, не могу нарушить Его закон. Субботу по заповеди я должен соблюдать свято». Командующий вышел из терпения и в приказном порядке говорит: «А ну, подними голову и смотри на меня, будешь работать в субботу или пойдешь под расстрел?»

Услышав это, узник встал и посмотрел в лицо командующего и также громко и бесстрашно сказал: «Вот смотрю на тебя. Хочешь убить меня, стреляй хоть сейчас, а нарушать закон Бога я не буду и субботу буду соблюдать свято. Если бы я был способен нарушить субботу, то я не оказался бы в тюрьме, а был бы на свободе. Я получил десять лет только за то, что верю в Бога и люблю Его закон. Вот мое последнее слово, а если за это будет расстрел, то пусть будет воля Бога».

Командующий фронтом удивленно посмотрел на узника, медленно встал и с двумя сопровождающими лицами приготовился выходить. Повернувшись к узнику, спокойно сказал: «Завтра будет военный трибунал», – и ушел, оставив узника в канцелярии тюремного руководства. Потом входит начальник тюрьмы и говорит: «Галустян, подумай о своей семье, иди в бригаду, работай и из-за одного субботнего дня не лишайся жизни». Узник молча отправился в бригаду и передал свой домашний адрес одному из членов бригады – армянину, и сказал: «Если завтра меня военным трибуналом, приговорят к расстрелу, то прошу у тебя одного, чтобы ты написал по этому адресу, что меня за верность к заповедям Иисуса Христа и за веру, казнили». Но сатана начал нападение с другой стороны. Члены бригады начали плакать, как дети, и просить, чтобы он уступил, и что-бы хоть немного пошел на компромисс и поработал хотя бы одни день в субботу, а потом они сами будут работать за него в субботу. А бригадир только пусть сделает вид, что работает, а работать за него готовы все члены бригады. Но узнику Иисуса Христа легче было принять смертный приговор военного трибунала, нежели нарушить заповеди Господа, он сказал: «Если я поступлю так, как вы советуете, то мой грех еще больше будет, нежели прямое нарушение святости субботнего дня, ибо я должен  буду еще обманывать, делая вид, что работаю в субботу. Нет пусть будет воля моего Бога». Он таким образом приготовил себя в жертву живую для Господа, а Бог в свою очередь захотел хранить его жизнь для дальнейшего свидетельства в тюрьмах и лагерях безбожного государства. Все ждали, что скоро будет военный трибунал и смертный приговор, но ничего не произошло, и даже после этой встречи узника никто не беспокоил за субботний день. Но рекордная бригада перестала трудиться для неблагодарного руководства и выполняла только одну норму. Свидетельство на этом месте было уже дано. Нужно было, чтобы в другом месте тоже было свидетельство о Боге и о Его святом законе. Вскоре его отправили в другую колонию. На новом месте ожидали новые испытания.

Новым местом оказалась база для разгрузки и перегрузки лесоматериалов. В начале обычных трудовых днней работа шла нормально, но приближалась суббота и Саак опять в субботу не выходит на работу. Вновь он должен свидетельствовать перед заключенными и начальством. На новом месте начальник лагеря был человеком принципиальным и очень строгим. В первую субботу Саак не вышел на работу и остался в зоне. Пока об этом деле доложили начальнику лагеря, субботний день подошел к концу, и первая суббота  прошла спокойно. На вторую субботу его силой отправили на рабочий участок, но он не стал работать и не нарушил заповедь Господа. Его отправили к начальнику. Начальник  стал уговаривать и старался все по-хорошему довести до «сознания» узника и не применил никакого наказания, дав ему время подумать. Начальник хотел действовать морально. Но у Галустяна Саака был один ответ: «Я верю в Бога и люблю Его заповеди и не могу нарушить Его закон, а вместо субботы буду работать в воскресенье». Видя, что по-хорошему не получается, начальник лагеря решил применить силовые методы. На другую субботу сам начальник и все руководящие работники опять вывели узника на рабочий участок. Приказали работать, но он отказался и сказал, что работать будет после захода солнца и еще в воскресенье полный день готов работать, взамен субботнего дня, ибо суббота – это день Господень, нарушить его он не может.

Такое поведение узника вывело из терпения начальника и он приказал своим подчиненным, чтобы они взяли бревно и один конец положили на плечо узника, а второй конец на плечо впередиидущего помощника начальника. Он хотел чтобы помощник начальника лагеря тянул сзади стоящего узника; и таким образом перенести бревно в нужное место. Другой верующий мог бы подумать, что он сам не взял бревно, а его силой положили и с силой же толкают вперед и это не является нарушением субботнего дня, но Саак был принципиальным верующим и считал нарушение закона Бога в любой форме грехом. Он сказал громко, чтобы всем было слышно: «Я буду считать до трех и сброшу бревно с плеча. Е сли не хотите повредиться, то бросайте одновременно со мной». Бревно было тяжелым и если бы Саак бросил его без предупреждения, оно могло повредить впередиидущего и даже убить. Узник Господен не должен был повредить человека, поэтому он сосчитал до трех и сбросил с плеча бревно, не сделав ни одного шага вперед. Помощник начальника также немедленно сбросил бревно. Тогда начальник приказал своему подчиненному, чтобы тот пошел вперед, не давая возможности узнику считать до трех, и тянул вперед бревно, таща за собой узника. И опять один конец бревна положили на впередистоящего, а второй на плечо узника. Саак быстро сосчитал до трех и бросил бревно. Одновременно с ним бросил бревно помощник начальника. Это повторялось  несколько раз, но безрезультатно. Тогда начальник стал упрекать своих помощников, что они не могут за собой тянуть узника и решил показать сам, как это можно сделать. Он сам решил стать впереди и когда бревно положат на плечо узника, он быстро потянет его за собой. Так поступая, он хотел морально подействовать на Саака, чтобы он все же сдался. Но Саак всегда вспоминал слова Господа, где предлагается быть верным до конца, «будь верен до смерти и дам тебе венец жизни». А он не хотел потерять венец жизни.

Начальник вышел вперед и приказал один конец бревна положить на себя, а второй конец на Саака. Но на этот раз Саак сказал: «До сего времени я считал до трех, потому-что впереди человек выполнял приказ. А сейчас вы сами добровольно берете бревно на себя, вам никто не приказывает, поэтому я буду считать всего лишь до одного и буду бросать».

Начальник был уверен, что своим авторитетом может сломать волю «фанатика», но он не думал, что: «всякий рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога» (1Иоан 3:9).

По приказу начальника, его подчиненные один конец бревна положили на плечо начальника, а второй на плечо Саака. Тогда узник сказал: «Я считаю до одного и бросаю бревно». И когда была дана команда идти вперед, то Саак громко сказал: «Раз», – и сбросил бревно с плеча. И начальник тоже сбросил, ибо никто не хочет стать инвалидом или причинить себе телесное повреждение. Когда прекратили эту комедию, начальник приказал отправить Саака на пять суток строгого режима в карцер. И больше не обращал внимания на такого «фанатика». Прошло некоторое время и начальник оставил заключенного в покое. Но Саак не хотел в глазах начальника оказаться фанатиком, он хотел дать полное свидетельство о любви Иисуса Христа.

Однажды Саак по заповеди праздновал субботу и увидел начальника, который вошел в парикмахерскую бриться; и решил тоже зайти в парикмахерскую, чтобы поговорить с начальником. Войдя в парикмахерскую, он застал начальника  ожидающего, пока освободится место у парикмахера. Саак подошел, сел рядом и начал разговор: «Гражданин начальник я хочу с вами поговорить сегодня как человек с человеком, но не как узник с начальником. Разрешите мне так говорить?» Начальник дал согласие на такое предложение. В этот момент мимо парикмахерской прошла красивая дама  из медпункта. Саак спросил начальника:

 – Посмотрите на эту женщину, она вам нравиться или нет?

 – Да, она очень приятная и красивая дама.

Диалог получил силу и продолжился:

 – Если это привлекательная дама согласится с вами на любовную связь, как бы вы поступили.

 – С удовольствием я бы ей составил приятную компанию.

 – Хочу еще задать один вопрос, но очень прошу на меня не сердиться.

 – Хорошо, согласен, задавай.

 – А как бы вы поступили, если кто-нибудь так захотел с вашей супругой иметь любовную связь?

 – Я бы его к черту послал, в баню.

 – Это некрасиво, правда?

 – Да безусловно, это нехорошо.

 – А теперь я расскажу вам о своей вере. Я верующий, боюсь Бога, люблю Его закон. Бог дал людям моральный закон из десяти заповедей. В нем четвертая заповедь говорит шесть дней работать, а день седьмой  субботу посвятить Господу Богу, не делать никакой работы. Пятая заповедь требует почитать отца и мать. Шестая – не убивать, седьмая не прелюбодействовать. Восьмая – не красть. Девятая – ни на кого не лжесвидетельствовать. И десятая – все что принадлежит другому, не желай отнять. А теперь прошу скажите все это хорошо или плохо?

 – Да все хорошо, но суббота не является выходным днем, субботу только евреи считают выходным, и кроме того, государство имеет закон и для отдыха только воскресенье, но не суббота.

 – Да это так, но первая заповедь говорит, что поклоняйся только одному Богу, других богов не имей, а Он говорит свято соблюдай субботу, но не воскресенье. Если бы все были послушными Богу, то не было бы войны, убийства на земле, была бы счастливая жизнь, не было бы пролито столько крови. Разве правильно, что такого человека как я осудили на десять лет лишения свободы, только потому что я свято соблюдаю субботу, а в воскресенье готов работать.

 – Галустян почему не хочешь понять? Разве государство за одного или за несколько человек должно менять выходной день. Для отдыха дано воскресенье, какая разница, тебе надо свято соблюдать, соблюдай в день выходной – воскресенье.

 – Я не могу нарушить закон Бога, поменять на человеческий закон. Воскресенье – это человеческий закон, а суббота – Божий закон. Против моей совести не могу поступать, это одно и тоже, что Бог говорит не убивай, а человек говорит убивай.

Разговор между узником и начальником лагеря закончился. Псоле этого начальник больше не беспокоил его, но через некоторое время отправил в другой лагерь. Галустян уже знал, что на новом месте его ждут новые испытания. Еще в пути он молился и просил силы и мудрости, чтобы он мог не только отстоять истину, но и свидетельствовать. До нового места добрались вечером, а на утро была суббота. В первую субботу им дали покой, чтобы привести себя в порядок, и они отдыхали два дня.

На неделе работа шла нормально, до субботы жизнь шла своим чередом. Когда пришла суббота, Саак объявил, что не может работать по заповеди Господней. За невыполнение приказа его наказали на пять суток карцера. Это для узника было уже как бы обычное наказание. Через пять суток он отправился на работу и опять впереди суббота, и он не вышел на работу и «заработал» шесть суток карцера. Бог использовал Саака, чтобы он свидетельствовал о Его законе. И Бог у него всегда был на первом месте.

Видя, что наказания не действуют, начальник тюрьмы придумал более хитрый метод. Он больше его не наказывал и по субботам давал ему покой, и велел в этот день не тревожить. Через две субботы начальник со своими двумя помощниками приходит в зону и приглашает Галустяна к себе домой. Саак шел за ними и думал: «Для чего начальник вызвал к себе?» Вошли в квартиру начальника. Его жена взяла из тазика с водой мокрую тряпку и вышла из комнаты, а тазик остался на полу. Начальник задавал кое-какие незначительные вопросы, а потом неожиданно говорит: «Галустян, прошу этот тазик с водой вынеси из комнаты и вылей в канализацию, тазик оставь там и приходи сюда».

Но так продолжалось недолго, скоро его перевели на Урал. Он оказался в Магнитогорске. И там опять должен был свидетельствовать. В субботу он сообщил, что должен иметь отдых и вновь дело дошло до начальника тюрьмы. Тот не тратил много времени и отправил узника на шесть суток в карцер. Для Саака карцер в тюрьме был как «родной» дом. Он давно привык в одиночке, на цементном полу спать, пить только холодную воду и есть кусок старого черного хлеба. Он все это переносил с молитвой, разговаривая со своим Творцом. Об этом знал дьявол, не первый раз сатана нападал на него и всегда безуспешно, отходя на время для нового нападения. На этот раз дьявол изобрел новый беззаконный метод. По ночам Саак находился в карцере, а по утру его отправляли на работу. В день субботний отправляли на трудовую вахту насильно и приказывали работать или стоять до конца работы  по колено грязной воде. Он должен был в субботу стоять в воде и не двигаться до конца работы, пока заключенные работали. Если бы он попробовал ходить, тогда конвой считал бы это как попытку к бегству и должен был его застрелить. И так каждую субботу он должен был работать или весь день стоять в воде. Так продолжалось несколько недель. Узник все это перенес и не сдавался. Тогда было придумано добавочное наказание, которое ни в каких законодательствах не может быть оправдано, это скорее можно было назвать варварством (зверством). Два дня в неделю он был в общем режиме и пять дней в карцере. Когда ночью все спали, в карцер входил конвоир с железным замком в руке, которым закрывалась дверь карцера, и говорил: «В субботу будешь работать?», и когда узник отвечал: «Нет», то он замком начинал бить узника. Бил так долго, пока сам не устал, и когда выходил, говорил: «Если в субботу не будешь работать, то каждую ночь тебя ожидает такое наказание, пока не подохнешь»,- затем выходил. Так продолжалось всю неделю, а в субботу заставляли стоять в воде. Узник уже не мог все это переносить. (Для любого человека такие страдания невыносимы.) Хотя у него в ушах звучало обетование: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни», но смерти он не видел, а только мучения.  Он не допускал даже мысли о работе в субботу. Если бы Саак пытался ночью защищаться от конвоира, то это могло бы расцениваться, как нападение на конвоира, и за это могли приговорить к расстрелу. Он молился, но, казалось, что его молитва не была слышна. Он должен был доказать свою верность перед небом и землей. Он долго думал и решил совершить побег. Саак стал планировать как это сделать. План побега заключался в том, чтобы убежать в тот момент, когда охранник расхаживал вперед и назад вдоль линии работающих. Он рассчитывал бежать в тот момент, когда охранник повернется к нему спиной. Пока охранник дойдет до второго края заключенных и повернется обратно, за это время он должен скрыться и так спасти жизнь от верной гибели. Если охранник увидел бы его во время побега, то имел право его застрелить. Такое решение было рискованным.

Исход каждого дело, которое люди начинают на земле, известен Богу и Он управляет всем происходящим. Саак хорошо помнил слова апостола Павла: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; верен Бог, который не попустит вам быть искушаемым сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (IКорн.10:13). Но узник облегчение видел только в побеге, ибо он готов был умереть за истину, но не нарушить ее. В таких случаях смерть намного легче, чем долгое и тяжелое испытание и узник твердо решил совершить побег. «Если погибну, то пусть будет так, а если будет все удачно, то хотя бы на некоторое время получу покой от такого невыносимого состояния» – примерно так размышлял узник. Продолжать жить это одно из самых сильных желаний человека. Но жажда совершить побег с риском для жизни, свидетельствует о его отчаянии.

Как это не трагично, но физические и душевные страдания, если не прекращаются, а лишь увеличиваются, расшатывают до основания веру у человека. Ибо длительные страдания очень угнетают человека, каким бы он сильным не был.

Хотя побег был рискованным, но при этом он не допускал даже мысли о самоубийстве. Наоборот он молился о жизни и  о своем решении и все это представил перед Богом. Он просил помощи в этом побеге и не видел другого выхода. На утро у него уже было твердое решение, во что бы то ни стало совершить побег. Обычно охранник очень внимательно следил за «субботником» и искал причину его застрелить. Узник тоже знал об этом, ибо ночью охранник входил в карцер и избивая его всегда повторял: «Если в субботу не будешь работать, то я убью тебя». Охранник провоцировал узника, чтобы он или сделал попытку защищаться во время побоев или днем совершил побег. В обоих случаях ему угрожал расстрел. Но в то утро, когда узник решил совершить побег, оказалось, что охранник был выпивший. Обычно он не имел привычки выпивать, и в этот день, когда успел выпить, осталось загадкой. Рабочий участок находился не далеко от опушки леса, но попытка добежать до него могла закончиться трагически. В этот день охранник не ходил вдоль заключенных, а просто нашел для себя удобное место и сидел, а может быть и задремал. Побег был очень удачным. Двое заключенных увидели как Саак совершает побег, и один из них сказал второму: «Смотри „субботник“ бежит», а второй его предупредил: «Замолчи, пусть бежит, он наш».

Скоро Саак оказался в лесу и там он заблудился. От переживаний он не мог двигаться дальше, ноги отнялись, и он упал на землю. В этом положении он опять обратился к Господу в молитве. После молитвы он встал на ноги.

Когда прошли годы и он уже был на свободе, то этот момент Саак описывал следующими словами: «Я дрожал и не мог идти, ноги не слушались моих мыслей, я упал на землю и не мог двигаться. И когда молился, всякий страх исчез, и я встал на ноги, как герой и ходил в лесу очень уверенно, как будто я был хозяином леса».

Но как он мог продолжать идти дальше, когда у него не было ни денег, ни хлеба, ни воды, да еще в лесу легко можно заблудиться. Он скитался по лесу три дня. Трое суток без пищи и воды он только молился, и в этом была его сила. За это время его искали: милиция, жители той местности и охранники лагеря.

Через три  дня в лесу он встретился с двумя мужиками. Один из них сказал: «Это он, давай схватим его», а беглец сделал вид, что имеет оружие и, сунув руку за спину, крикнул: «Уходите, а то убью!» Один из них сказал: «Давай  уходить, он сумасшедший нас убьет». Мужики пошли дальше и скоро их не было видно. Они вышли из лесу и сообщили, где видели беглеца. Саак изменил направление движения в обратную сторону от этих мужиков. И он вышел точно напротив тюрьмы. А искавшие его охранники и служители лагеря шли и громко кричали: «Суббота, где ты, выходи, никто тебя не тронет, мы знаем, что тебя провоцировали, ты бы никогда не совершил побег». Тогда Саак вышел им навстречу и говорит: «Я здесь, идите, я сдаюсь». А они, думая, что он вооружен, приказали поднять ему руки вверх. Он шел к ним навстречу с поднятыми руками. Подойдя, охранники тщательно его обыскали, но ничего не нашли и начали его избивать. Прикладом винтовки выбили у него два зуба. Затем, толкая, повели по направлению к лагерю. В этот момент Саак сильно жаждал воды, и попросил пить, но его толкали вперед, пока он не упал на землю и сказал: «Дайте мне воды, я не могу идти, если не дадите воды, то я никуда не пойду, а если хотите меня убить, то убивайте». Они больше не били его, а стали уговаривать, чтобы он встал и пошел, а потом убедили его, что через 300 метров будет вода, там имеется колонка, только нужно дойти до нее. Тогда он встал и пошел с ними, как они сказали, так и было, скоро дошли до воды. Он пил воду, но не умывался. Они ему говорят, чтобы он умылся, а он им говорит, что не будет умываться, вот так в крови будет показываться на суде. Они стали его уговаривать, чтобы он умылся, а он говорит: «Нет, я не буду умываться, а так покажусь на суде и покажу два выбитых зуба прикладом винтовки и покажу, что вы делали со мной. Я добровольно сдался, а вы со мной поступаете по-зверски».

Тогда они сами помыли его лицо и почистили следы крови и привели в порядок. А он им говорит: «Вы помыли лицо, а синяки на теле как помоете? Охранник каждую ночь бил железным замком и вы сейчас прикладом побили. Все тело мое покрыто синяками, все это я покажу на суде». Они привели его в зону, и тут же, сняв с него одежду, в одном белье опять бросили в карцер. Ночью начальник тюрьмы и сопровождающие его служители пришли в камеру, и видят его лежащего на цементном полу, дрожащего. Они сказали: «А ну беглец, встань», а он только дрожит и никакого ответа и как будто ничего не слышит. Начальник тюрьмы подходит и руками толкает его и говорит: «Беглец вставай, тебе говорят». А он никакой реакции не показывает, а только дрожит. Они поняли, что перед ними лежит человек потерявший сознание. Начальник показывая на узника, лежащего на полу, своим подчиненным говорит: «Этот сумасшедший умрет, и на нас будет числиться ЧП, завтра утром возьмите его отсюда, оденьте, оставьте в зоне и покормите нормально, пока поправиться».

Утром, когда Саак пришел в себя и стал в камере ходить, слышит кто-то из соседней камеры говорит:" Суббота сегодня тебя освободят и дадут в зоне свободу, когда будешь в зоне, очень прошу принеси кусок хлеба." А Саак спрашивает: «Откуда ты это знаешь, кто ты?». А он говорит: «Я тот охранник, от которого ты сбежал, за это меня посадили в карцер, обвиняют меня в том, что я как будто взял у тебя деньги, напился и разрешил тебе бежать. Я виноват перед тобой, прости меня за все, что делал, это они меня научили, а когда ты бежал, теперь посадили меня». А потом он рассказал, что случилось ночью и передал слова начальника тюрьмы. А потом говорит: «Сегодня тебя отпустят, когда ты будешь в зоне брось мне через форточку кусок хлеба». Саак пообещал ему выполнить его просьбу, если все это исполнится.

Все как сказал бывший охранник, так и исполнилось. Когда Саак старался быть во всем послушным и хорошо работал, то из-за субботнего дня отдыха его посадили в карцер, били железным замком и весь день заставляли стоять в воде. А когда он совершил побег, то ему дали жить нормально и на дней пятнадцать оставили  в покое в зоне. Пока он был в зоне свободным, бывший охранник был в карцере. Человек по природе более мстительный, нежели милосердный. За те мучения, что охранник причинял Сааку, он если даже не мог мстить, то в душе мог порадоваться, что бывший палач ныне узник, а он свободен и за это благодарит Бога, славит Его имя. Но Саак вспомнил слова апостола Павла: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне от мщение, я воздам, говорит Господь. И так, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его, делая сие, ты соберешь ему на голову горячие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром.» (Рим.12:19-21)

Галустян Сакк был принципиальным верующим, без фанатизма. Он старался выполнять заповеди Господа не из-за страха, а из любви, чтобы во всем одержать победу во славу Господу. Обычно когда он был очень сердит за несправедливость в деле, то во гневе всегда повторял: «Пусть будет курбан моему Господу». Слово курбан на востоке употребляется, в значении дара. То есть он уже не будет мстить, эта месть передается Господу, а виновный свободен от наказания. Именно в этом случае Саак так и поступил. Он имел возможность приближаться к месту где находился охранник и всегда приносил с собой кусок хлеба и бросал через открытую форточку в карцер. Он кормил своего врага, при этом рискуя своей безопасностью, так как если бы заметили, что он бросает хлеб в карцер заключенному, то он был бы наказан и лишен свободы, которую имел в зоне.

Через некоторое время состоялся суд над охранником. На суд Галустяна Саака не вызывали, а охранник получил два года лишения свободы. После этого Саака оставили в покое в субботний день. Он уже был известен всем, как начальству, так и заключенным. А после побега, его все заключенные стали уважать, особенно воры в законе. Они приглашали его к себе и беседовали с ним, интересовались, что за религия, которую он исповедует. Он им рассказывал о законе Бога, о творении, о субботе, как памятнике творения и о любви Иисуса Христа, о Его жертве, и о Его втором пришествии, о воскресении мертвых и о вечной жизни. Все это им показалось как сказки. Но двое из них поверили всему сказанному и решили соблюдать заповеди Божии. Они прекратили воровать, стали жить, как жил Саак и вместе с ним соблюдали субботу. В тюрьме образовалась верующая группа из трех человек. Разве сатана мог терпеть это, в центре его сердца (?) люди обращаются к Богу и соблюдают Его заповеди. Об этом стало известно руководству тюрьмы. Начальник тюрьмы вызвал к себе Саака и говорит: «Чем ты занимаешься здесь, ты сам веришь в Бога и в субботу не работаешь, так еще за собой других ведешь? Твоя работа в тюрьме, чистая пропаганда». А Саак отвечал ему: «А что я делал плохого, ведь они были воры, убийцы, крали, грабили, а теперь стали жить нормально, мирно, никому не делают зла, раньше они никогда не работали, а сейчас работают кроме субботы». Начальник на это говорит: «Для нас лучше, чтобы они крали, убивали, но чтобы не верили в Бога и не стали такими фанатиками как ты».

В это время в кабинет начальника входят эти два вора и обращаются к начальнику тюрьмы, говоря: «Что вы хотите от него, это наше решение, если вам не нравится, то мы опять будем воровать, не работать и всю неделю ничего не будем делать, а только воровать, мы воры в законе».

Начальник тюрьмы говорит: «Идите воруйте, будьте ворами в законе, но не фанатиками и оставьте эту мракобесь». Воры ушли, обещая, что так и будут поступать, как хочет начальник, и они опять начали заниматься своим прежним занятием, как это требовал закон воров. «Всякий, кто сознав омерзительность греха, начинает с помощью небесных сил бороться с искушением, неизбежно вызывает гнев сатаны и его приближенных. Ненависть к чистым принципам истины, обвинения и преследования защитников истины будет существовать до тех пор, пока существует грех и грешники» В.Б.

Окончательную победу могут одержать те, кто любит Бога всем сердцем, понимает и оценивает значение любви и стремиться наилучшим образом служить Ему своей жизнью, кто будет стараться привести все свое существо в гармонию с Его законами.

Жизнь Галустяна Саака в ГУЛАГе была постоянной борьбой. Он как воин Иисуса Христа шел вперед и не думал о себе, у него в мыслях было одно желание: свидетельствовать о любви Творца неба и земли, как среди простых узников, так и перед начальниками. Он жил для своего Господа. Когда в одном месте его оставляли в покое после испытаний, это служило знаком, что скоро ожидается новая волна искушений и испытаний. Как в море человек борется с волнами, которые обрушиваются на него, и он борется не на жизнь, а на смерть, точно так же проходила жизнь Саака в страдании в коммунистических тюрьмах.

Скоро его отправили в Алтайский край, где началась новая волна испытаний. На этот раз гнев дьявола был таким сильным, что если бы не вмешательство Господа, то на этот раз узник  ради Иисуса Христа должен был прекратить свидетельствовать о Боге и оставить наш мир. На новом месте начальник лагеря был жестоким безбожником и фанатичным коммунистом, он решил покончить с «субботником». Метод, которым он пользовался, заключался в том, чтобы умертвить его голодом и холодом. В то время начальник лагеря не имел права посадить в карцер больше, чем на шесть суток. Он объявил, что узника надо беспрерывно держать в строгом режиме. Он во всеуслышанье заявил: «Я его посажу так, чтобы шесть дней карцера оканчивались к пятнице, а в субботу за отказ опять посажу на шесть дней в карцер и так он постоянно будет находиться в карцере, и умрет от голода и холода, а мы составим акт, что он скончался по болезни». И так начались беспрерывные карцеры для Галустяна Саака. Он в течение недели один день отправлялся на работу, а шесть дней находился в карцере на сыром и грязном цементном полу. В таком состоянии он находился два месяца. В самом деле скоро ожидалась его смерть. Бригадир Галустяна Саака оказался евреем, он его спрашивал: «Галустян, скажи правду, ты еврей?» А он ответил: «Нет я армянин».

 – Тогда скажи, почему ты соблюдаешь свято день субботний. Так поступают только евреи.

 – Нет, я не еврей, я армянин, но суббота не только для евреев, а для всего человечества. Суббота является памятником творения, и она соблюдается как святой день еще от сотворения мира, Адам и Ева также соблюдали субботу.

Но бригадир не верил ему, ибо во время Второй Мировой войны почти все евреи записались в разные национальности, чтобы остаться в живых. По этим соображениям   бригадир старался каким-нибудь методом сохранить жизнь Саака. Он даже советовал и просил, чтобы Саак на время в субботу выходил на работу, чтобы не умереть с голоду, а потом опять соблюдать субботу свято, но это не было методом узника Иисуса Христа. Он сказал, что лучше умереть с Господом, нежели остаться в живых без Него. Такой ответ еще больше убедил бригадира, что он еврей.

Однажды, для проверки общего состояния в колониях, приехал главный начальник, который управлял шестьюдесятью колониями. Он также был еврей, по фамилии Самарин. Когда бригадир узнал, что Самарин приехал в лагерь, то побежал ему навстречу и доложил, что начальник колонии хочет умертвить нашего еврея, за то, что он в субботу не выходит на работу, и  говорил, что хотя он выдает себя за армянина, он истинный еврей и видно, что он «раввин», ибо он знает все Моисеевы законы. Самарин спокойно выслушал бригадира и отправился для проверки. Самарин потребовал список всех заключенных, которые находятся в карцере. Он начал по одиночке вызывать и каждого отдельно допрашивал о причине непослушания и за что он получил строгое наказание – карцер. Подошла очередь Галустяна Саака. Во время беседы Самарин старался переубедить узника, чтобы он работал в субботу, но когда понял, что перед ним находится человек с глубокими убеждениями и любящий закон Бога, убедился, что он – еврей. Самарин приказал больше не наказывать его за субботу и за убеждения не сажать в карцер. Он дал распоряжение его некоторое время оставить в зоне, не отправлять на работу и кормить нормально до того, пока узник не окрепнет. Ибо он дошел до такого состояния, что скоро должен был умереть.

Самарин дал еще некоторые служебные распоряжения и быстро уехал. После его ухода начальник колонии заявил: «Самарин сам еврей и хочет защитить своего еврея. Он уехал, пока еще раз возвратиться, пройдет больше трех лет, а за это время этот субботник умрет. Он умрет, а мы составим акт, что он умер в болезни». И опять его посадили в карцер. Проходит трое суток и приходят, открывают карцер и говорят: «Галустян, выходи в зону», а он отвечает: «Как? Еще трое суток осталось». А ему говорят: «Твой дядя Самарин приехал и приказал выпустить тебя из карцера». Саак понял, что его отправляют опять на допрос и выходя из карцера отправился с конвоиром вместе, а конвоир ему говорит, что он свободен в зоне.

Оказалось, что Самарин очень торопился тогда и забыл решить очень важный вопрос и в пути вспомнил, что главная цель, из-за которой он приехал, осталась невыполненной, и вернулся обратно. Когда он входил в зону, то бригадир-еврей опять подбежал к нему и доложил, что начальник опять посадил Саака в карцер и передал все слова начальника, которые он высказал после того как Самарин уехал. Самарин немедленно приказал выпустить из карцера узника и дать ему свободу в зоне. И в тот же вечер, когда все заключенные вернулись с работы, он объявил всеобщее собрание. На собрании он поставил один вопрос: «Злоупотребление должностью». В ходе собрания он задает вопрос: «Можно ли оставить на должности такого человека, который совершает античеловеческие поступки, желая убить заключенного, и даже осмелился не выполнять мои приказы». Все собрание единогласно сказало: «Снять такого зверя с этой должности». Самарин тут же дает указ об освобождении с занимаемой должности начальника лагеря и вместо него назначил другого работника. И Галустян Саак опять получил жизнь для дальнейшего свидетельства. Новый начальник обращался с Сааком очень вежливо. Если бы не поведение Саака, он не был бы начальником лагеря, за это он в зоне дал ему полную свободу. Вся жизнь Галустяна Саака всегда переходила от одной крайности к другой. Так продолжалось  и в тюрьме. Он в испытаниях стоял непоколебимо и жизнь его подвергалась смертельной опасности. Бог оказывал помощь своему слуге и Саак находил себе утешение в том, что мог продолжать свидетельствовать о любви Господа. В этом случае тоже не было исключения. Заключенные приветствовали освобожденного из карцера и говорили: «Суббота,Самарин твой дядя?» Это было поводом для свидетельства о Христе.

Однажды к нему подошел заключенный армянин по имени Телемак, он его спрашивал: «Я все время наблюдал за тобой и вижу за субботний отдых ты был готов заплатить жизнью. Прошу скажи честно, ты армянин или еврей? А если армянин, то армянин-христианин, тогда почему ты соблюдаешь не воскресенье, а субботу». Саак стал объяснять от творения и до самого апостольского времени христианства и также о том, как возникло воскресенье, как день отдыха. Телемак говорил, что когда он был на свободе, он купил Библию и читал, что в субботу нельзя работать, но сомневался, что христиане тоже должны свято соблюдать субботу. Телемак был судим за торговлю, его осудили на два года лишения свободы, ему мало осталось до освобождения, но он решил соблюдать закон Божий сразу, как понял истину. Они молились вместе за Телемака, чтобы он тоже мог соблюдать заповеди Божие. Телемак начал соблюдать истину по заповеди и просил, чтобы Саак дал ему водное крещение. Но Саак был простой член церкви, он не был рукоположенным служителем. Для Телемака водное крещение осталось заветной мечтой, до конца своей короткой жизни он твердо стоял за истину и без крещения ушел из жизни.

Когда в тюрьме появился второй субботник, Галустяна Саака опять начали обвинять за религиозную пропаганду, но никакого наказания не дали, а лишь разделили двух субботников. Телемак остался, а Саака перевели в другой лагерь. Скоро Телемак освободился. Он вошел в тюрьму, как спекулянт, а вышел из тюрьмы, как верующий адвентист седьмого дня. А Галустян Саак остался в своем ГУЛАГе, чтобы продолжать свидетельствовать о Творце неба и земли.

Из Алтайского края его перевели в Среднюю Азию. На новом месте за субботу опять посадили в карцер, который для узника был обычным наказанием. Враг Бога и человека ходил за узником каждое мгновение и всегда терпел поражение; сатана на этот раз хотел избавиться от него. Это была вторая половина 1942 года. В начале года И.В. Сталин приказал расстреливать в тюрьмах тех, кто десять раз будет иметь отказ от работы. Все отказы заполнялись и отправлялись вышестоящему руководству. В первые дни бригадир не записывал отказы на Галустяна Саака, ибо Саак отличался от воров и жуликов, он в другие дни работал добросовестно, поэтому бригадир не заполнял отказ субботнего дня. Но прошло некоторое время и бригадир сказал: «Галустян, я вижу ты человек порядочный, но у тебя в неделю один раз числится отказ за субботний день, а за десять отказов тебе грозит расстрел. Я до сего времени твои отказы не записывал, а за это у меня будут большие неприятности, не знаю как поступить. Может быть будешь все таки в субботу выходить на работу». Саак ответил: «За меня ты не должен отвечать. Я служу Богу и Он может защитить своего дитя, я уповаю на Него. Но если существует такой закон, то пиши и отправляй мои отказы, а выходить в субботу на работу я не могу, это прямое нарушение заповеди Бога». Бригадир начал каждую субботу записывать отказы на Галустяна Саака и так продолжалось пока не записалось девять отказов. Оставалась последняя неделя и последний отказ. Бригадир был очень добр к нему и не хотел написать десятый отказ. Он уговаривал Саака, чтобы тот выходил в субботу на работу. Опять перед узником стоял выбор – жизнь или смерть. Он должен был сделать выбор и принять окончательное решение. Победа детей Божих заключается только в молитве. Необходимо помнить, что Иисус Христос так же молился и победил. Иисус постоянно находился в молитве и Своим ученикам дал Совет: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение»(Матф.26:41). Это был критический период жизни для Галустяна, необходимо было принимать правильное решение, ибо малейшая ошибка могла быть роковой. И он начал молиться об этом своему Господу. Всю неделю он молился и приготовился к десятому отказу. Его молитва была очень простой, как будто он перед собой видел своего Господа и разговаривал с Ним. Он молился: «Господи Ты знаешь, что я люблю Твой закон и не могу нарушить его. Также Тебе известно, что значит десятый отказ. Если я уже исполнил перед Тобой все, что должен был исполнить, то пусть будет Твоя воля. А если еще должен  свидетельствовать о Твоем законе и о  Твоей любви и о Силе, которая победит всякие человеческие и сатанинские  нападения, то прошу чтобы обо  мне не радовался сатана. Все предаю в твои руки. Пусть будет Твоя воля, как ныне, так и в вечности, через Иисуса Христа. Аминь». Пришла десятая суббота, Саак по- прежнему в субботний день остался в зоне и молился,  соблюдая свято день субботний. Бригадир записал десятый по очереди отказ и отнес к вышестоящему начальству. Там ему сказали, что больше не нужно записывать отказы. Этот закон Сталин отменил. Не принимая Бога и Его закон, коммунисты придумывали свои законы. Но без Бога нет мудрости: «Начало мудрости страх Господень; разум верный у всех исполняющих заповеди Его» (Пс.110:10).

Когда коммунисты создавали новые законы, они долго не думали. Так как у них не хватало мудрости, то они не могли понять, каков будет исход принятого решения. Они экспериментировали без мудрости над страной, которую захватили беззаконно. Они вначале внедряли  то, что приходило им в голову, а когда видели  неудачный результат,  тогда только начинали думать. Точно так и случилось с этим указом о десяти отказах. Подсчитывая списки расстрелянных, получалось так много убитых, что в политбюро СССР кто-то  набрался смелости говорить о том, что на фронте немцы убивают наших людей, а в тылу мы уничтожаем мужиков. Не лучше ли из тюрьмы выбрать добровольцев в армию, чем убивать их там. Скоро отменили расстрел отказчиков и в тюрьмы отправили фронтовых офицеров-вербовщиков. Они в тюрьмах объявляли: «Для тех кто хочет добровольно отправиться на фронт, судимость будет отменена, и  таковые будут считаться участниками войны». Многие записались и отправились на фронт. Галустян Саак уже так устал в тюрьмах, что долго не думая, так же записался добровольцем, чтобы отправиться на фронт. В истории Божьего народа часто встречаются случаи, когда герои веры одержав во многом победу, вдруг допускают такие ошибки, которые могли стать роковыми, если бы не вмешался Господь. Но Бог знает естество человека, поэтому Он Сам решает участь каждого Своего дитя, которое служит Ему от чистого сердца. Илия молился и одержал победу над пророками Ваала и четыреста пятьдесят пророков Ваала были уничтожены при потоке Киссон. Но он без молитвы убежал от страха перед Иезавелью, спасая свою жизнь от женщины. Только Божественное вмешательство в дальнейшие события восстановило путь пророка в верном направлении.

В один миг Галустян Саак перенес свой взор от Бога на фронтового офицера и совершил ошибку. Он записался у офицера, чтобы добровольно отправиться на фронт. Оформив все документы фронтовой офицер вел группу добровольцев без  сопровождения конвоя  к железнодорожному  вокзалу.

Господу всегда известно от начала, какой будет конец. И Он Сам вмешивается, чтобы исправить ошибки своего служителя.

Это было в конце 1942 года в самый разгар войны. Галустян Саак в тюрьмах провел ровно пять лет. Его арестовали в начале января 1938 года и теперь в конце 1942 года исполнилось то время, о котором в начале ареста он молился, чтобы десять лет Бог разделил на два периода по пять лет.

На вокзале разрешалось ходить свободно, но не отсутствовать долго, всегда поддерживая связь с группой. Случилось так, что Галустян Саак отправился в туалет при вокзале и когда он вышел и вернулся обратно на прежнее место, там уже не нашел никого из группы добровольцев. Он искал, спрашивал, но нигде не мог найти добровольцев. Ему сказали, что поезд с добровольцами отправился. Он остался на воле, но без документов. В таком положении его могли посчитать за дезертира. Саак вспомнил, что надо молиться. Он просил у Господа мудрости. Во всем Бог так управлял ситуацией, что все служило ко благу. Если бы он отправился на фронт, то это была бы верная погибель. Но так как он потерялся, это послужило только к лучшему. Бог так управлял, чтобы сохранить жизнь Своего слуги. На свободе, но без паспорта, он стоял на железнодорожном вокзале и не знал что делать. Он знал, что мачеха супруги находится  в Ташкенте, но не знал адреса. Без билета и без документов в тюремной одежде он ходил по вокзалу и молился Господу, выходил к поездам и так бродил некоторое время. Потом увидел пассажирский поезд, который отправлялся в Ташкент. Он незаметно поднялся в вагон и забрался на самую верхнюю полку, где обычно кладут вещи и постельные матрасы. Там он спрятался. Рассказывая об этом, он всегда вспоминал: «Я был таким худым и маленьким, как ребенок. За вещами меня не было видно.» Так он доехал до Ташкента. Выйдя из поезда, он ходил по городу, и спрашивал случайных прохожих о женщине армянке, зная только имя и не имяя больше никаких данных. Люди могли только удивляться, что в миллионном городе человек ищет женщину, зная только имя. Он долго ходил и спрашивал и так добрался до колхозного рынка. И там продолжал спрашивать. Его поведение только удивляло людей. Но он молился и продолжал беспрерывно спрашивать. Вдруг он услышал, как две женщины говорят между собой, на армянском языке. Он быстро подошел к ним и по-армянски спросил о женьщине, назвав только имя. Одна из женьщин оказалась близкой родней мачехи его супруги. Она дала Сааку точный адрес и рассказала, как найти ее дом. Наконец он нашел ее дом, в тот момент она пекла во дворе лаваш. У них во дворе была построена специальная печка, где пекут хлеб лаваш. Он зашел во двор, стоял и смотрел на нее молча и ничего не говорил. Она посмотрела на него и подумала, что он из тех, которые ходят и просят кушать. Во время второй мировой войны, часто в таком виде ходили голодные люди и просили кушать. Она сказала ему: « Уходи прочь, нет хлеба. Того что испекла не хватает самим». Но он стоял молча и смотрел. Она несколько раз прогоняла, а он молча  стоял и смотрел. Потом она взяла кусочек   лаваша и говорит: " На возьми и уходи «. А он и хлеба не берет с ее руки. Тогда она стала внимательно смотреть и узнала его. Его приняли,  дали ночлег и кушать. В доме пища была очень скудная. Это была особая проблема во время войны. Саак по утрам немного завтракал и выходил из дома,  ходил по городу, искал работу. Но без документов, кто мог принять его на работу. Каждый день он выходил из дома в поисках работы, но возвращался домой уставший и безрезультатно. В один прекрасный день он шел по улице и молился: „Господи, Ты сохранил мою жизнь до сего дня, а я голоден, дай мне хотя бы один раз покушать нормально“. И в этот момент он увидел под ногами разноцветные бумаги. Эти бумаги оказались талонами на жир и водку. Во время войны жителям городов давали по количеству членов семьи карточки и талоны. По талонам можно было в магазине купить различные продукты, хлеб и спиртные напитки. Найденные талоны оказались месячной нормой жиров и водки. Все это он продал на рынке спекулянтам. За эти деньги можно было купить две буханки хлеба. Он купил одну буханку и жадно все съел и благодарил Господа. А потом внутренний голос говорит:» Что я сделал, ведь можно было за эти деньги торговать и заработать на них". Потом он подумал, что еще ни все потеряно. Он опять купил одну буханку хлеба и разделив ее на части, стал продавать в два раза выше и восстановил первоначальную сумму. Потом купил две буханки и тоже продал. На следующий день взяв чистую бумагу и положив порезанные куски хлеба на эту бумагу, он продавал их. Так он по-своему поднял культуру торговли и за некоторое время заработал достаточное количество денег. Ему подсказали, что в пекарне можно гораздо дешевле купить хлеб, чем в магазине. Затем он стал покупать в пекарне и еще больше увеличил ежедневную прибыль. Собрав достаточно денег, он стал покупать у колхозников оптом картофель и продавать на рынке. Но скоро милиция обнаружила, что он продает не свои продукты,  а перепродает. Спрашивают документы, а документов у него нет. Он с ними нашел «общий язык» вознаграждал их деньгами и продуктами, вошел в доверие и продолжал свободно торговать на рынке. Он так работал до конца войны. За это время его прописали, дали паспорт. Он не скрывал своей судимости, и сам просил, чтобы в паспорте отметили статью 39а. Это была политическая статья, согласно нее он был осужден, как антисоветский пропагандист.

После второй мировой войны, весной 1946 года Саак возвратился домой, но в селе Нижний Хантунарх ему не разрешили жить. Тогда он прописался в г. Степанаване, где парикмахером работал тюремный брат во Христе Иисусе Телемак. В этом же году он свою семью из Хантунарха перевел в г. Ереван.

В 1948 г. в Ереване Саак купил земельный участок с садом и построил дом, оформив его на имя жены Галастян Сирануши. Он жил в Ереване без прописки. Когда участковый проверял, он говорил, что только сейчас приехал из Степанавана и скоро уедет обратно. Из-за прописки он не мог работать в Ереване и опять начал торговлю. В конце 1948 г. за спекуляцию его осудили на 8 лет лишения свободы. Таким образом, по своей молитве он должен был продолжать свидетельствовать в тюрьмах в течение пяти лет. Галустяна осудили на восемь лет лишения свободы, а он по своей вере говорил, что это будет только пять лет. В заключении в течение пяти лет он вновь должен был свидетельствовать о законе Божьем. На этот раз он уже знал порядки в тюрьмах. Время изменилось и не было такой строгости, как во время войны. Он уже был узником старого поколения и более спокойно перенес свое время в лагере. На этот раз он молился: « Господи я знаю, что через пять лет Ты меня освободишь. На этот раз больше никакого условия не прошу, но только прошу все по Твоей воле».

Во второй пятилетний период у него было меньше смертельной опасности, всего два случая. Он уже не имел здоровья, которое было десять лет тому назад. Он в тюрьме часто болел и лежал в больнице. Несколько раз за субботу получал наказания в карцер и здоровье подорвалось. Однажды он тяжело заболел и его отправили в больницу. В больнице состояние ухудшилось, он потерял сознание и сердце остановилось. Его перенесли в холодильник. Из палаты тяжело так же с ним еще двоих больных   перенесли в холодильник. Во время перевозки в холодильник (как это случилось, сами врачи не могли объяснить) его сердце снова стало работать. Через некоторое время он почувствовал, что ему холодно и когда посмотрел на себя, то видел, что находится под одной простыней. Он стал звать медсестру. На его голос входят две медсестры в холодильник и видят, что один из мертвых жив. Они сказали, что скоро придут и перенесут в палату. Они пошли за носилками, принесли больничную одежду, одели и хотели положить на носилки. А он им говорит, что может идти сам, носилки не нужны. Медсестры поддерживая с двух сторон, сопровождали его в палату. В палате больные смеялись и говорили ему: «Ты же помер, как опять жив, ты что воскрес?». А потом между собой говорят: «На самом деле его Бог воскресил его». Затем приходит врач, проверяет и удивленно говорит, что он совершенно здоров. через несколько дней его выписали из больницы, как совершенно здорового человека.

Вот еще один случай, когда Господь вмешался и сохранил его жизнь от прямой гибели. Однажды утром, когда в зоне было тихо и он ходил спокойно, вдруг почувствовал очень сильную слабость, упал и не мог подняться. Его отправили к врачу и проверили, температура поднялась до +40 оС. Немедленно отправили в больницу, а в больнице не было свободной койки. Его положили на подоконник. Он не мог сидеть, а лежать на подоконнике не было возможности. Он находился там в полулежачем положении. Температура была высокой, но сознание – нормально, однако он не мог самостоятельно исправить свое положение на подоконнике. В таком положении он лежал где-то около часа, затем услышал перестрелку, которая скоро превратились в настоящую войну.

Оказалось, что воры в законе топором убили охранника и схватив винтовку, нападали на других охранников. На помощь охранникам быстро отправили боевой отряды. Воры не могли отстоять своих позиций, и отступая, скрывались кто куда мог. Некоторые убежали и спрятались в больнице. Был дан приказ, обстреливать везде, где прячутся воры, также обстреливали больницу. Стрельба была такой сильной, что никому в больнице не была гарантирована безопасность, медицинские работники также попали под стрельбу. Медсестры оставили свою службу и легли на пол. В это время со стороны двора охранник стал прицеливаться в Галустяна Саака, который находился на подоконнике. Он не мог самостоятельно себя сбросить на пол, а говорить мог. Саак очень хорошо начал объяснять и громко кричать: «За что ты хочешь меня невинного человека убить? Я не нарушитель порядка, а дитя живого Бога, я верующий, перестань, не стреляй в невинного человека Божия». Охранник так хотел застрелить, что спокойно прицелился, чтобы не промахнуться, а потом произвел выстрел. Но произошло настоящее чудо: пуля осталась в стволе винтовки, а порох и дым засыпал лицо охраннику.

Охранник хотел вытащить пулю из ствола, но не смог. К нему подбежал другой охранник и спрашивает, что случилось, а вместо него Саак с подоконника говорит: «Он хотел убить меня, совершенно невинного. Я его предупреждал, что я человек Божий, а он очень хотел убить меня, поэтому Бог послал своего Ангела, защитить меня. Ангел остановил пулю в стволе». Охранник, который хотел застрелить и не мог, от злости выругался, плюнул и ушел с другим охранником. На этот раз опять исполнились обетования Божия: "Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: `прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!' Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится: только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. Ибо ты сказал: `Господь – упование мое'; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих « (Пс90:1-10).

В тот день в тюрьме было много трупов и много раненных, которых несли в больницу. Их было так много, что врачи не успевали перевязывать раненных. А дитя Божий чудесным образом был спасен. Продолжая находиться в тюрьмах, он часто болел, и больше времени лежал в больнице.

Когда в 1953 году исполнилась его пятая годовщина в тюрьме, он всем заключенным свидетельствовал, что на основании молитвы, которой Бог услышал, скоро освободится. Заключенные ему говорят, насмехаясь над ним, что спекулянта раньше срока не освобождают. Воров отпускают раньше срока, а спекулянтов никогда.

В последнем месте врачом была еврейка, Саак заходит к ней и говорит: „У тебя руки свободные, а мои руки привязанные. Моисей свой народ выводил из египетского плена, а ты не можешь одного человека Божия освободить?“ Она плакала и сказала: „Скажи мне Галустян, я что могу сделать?“. А он ей говорит:» Составь акт, что я больше не годен, не могу работать и напиши, что я больной и отправляй для освобождения. Получится удачно, спасешь меня, а если не получится, то это тебе не повредит". Она написала и отправила. Вскоре через несколько дней скончался И.В. Сталин. После смерти Сталина освободили много заключенных и в том числе Галустяна Саака. На этот раз, он возвратился в Ереван. Ему дали паспорт с судимостью, как спекулянта, а политическая статья исчезла навсегда.

Он прописался в Ереване и жил спокойно со своей семьей. О его духовной работе написано в истории  Хатунархской и Ереванской церкви АСД.

Перед смертью в 1992 году он выступил в церкви в Ереване и сказал несколько слов. Он не мог перенести все то, что натворили коммунисты в церквах. Когда, он просил слова, то коммунистические наставники, которые в то время еще находились во главе общины, не хотели давать слова, ибо боялись, что он опять скажет обличительное слово. Но члены общины требовали, чтобы он говорил и он говорил: «Братья и сестры, может быть это мое последнее слово к Вам, ибо кто знает на следующую субботу может меня не будет в живых. Но хочу Вам сказать мое последнее слово: „Без любви нет спасения, без любви нет спасения, помните еще раз без любви нет спасения“. Говоря трижды о любви, он плакал, как дитя и отправился домой. И точно, на следующую субботу члены общины  г. Еревана отправили его в последний путь.

По его просьбе, его похоронили там, где в 1989 г была похоронена его супруга Галустян Сирануш.

Он имел надежду, что встретит Спасителя, когда Господь придет второй раз, чтобы спасти своих. Он говорил так как в свое время говорил Иов: „Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его“ (Иов19:27).

 О судьбе Телемака, который принял истину в ГУЛАГе от Галустяна Саака

Как уже было написано, Телемак в тюрьме принял истину и там начал праздновать субботний день, точно так, как праздновал Саак. После того, как Саака отправили в другую колонию, Телемак остался один, но он твердо решил, соблюдать свято день субботний и продолжал праздновать его до своего освобождения. Он был моложе, чем Галустян  Саак. Его вскоре освободили, и он отправился в Армению, в свой родной город Спитак. Его арестовали за торговлю, как спекулянта. Он вошел в тюрьму, как спекулянт, а вышел верующим адвентистом седьмого дня. Хотя его дом находился в городе Спитак, но на работу он устроился в Степанаване. Он был хорошим парикмахером и в Степанаване приступил к работе, как парикмахер.

В 1946 г. Галустян Саак вернулся в Армению и поселился в Ереване. Узнав об этом, Телемак приехал в Ереван к своему тюремному другу и брату по вере. Телемак был очень красивым молодым человеком. Его красоту можно сравнить с красотой Авессолома, сына царя Давида: „Не было во всем Израиле мужчины столь красивого, как Авессалом, и столько хвалимого, как он; от подошвы ног до верха головы его не было у него недостатка“ (2Цар14:25).

Волосы у Телемака были черные, волнистые и красиво держались на голове. Глаза очень красивые и блестящие. А говорил он очень красноречиво, как будто у него в сердце горел огонь любви. Когда он говорил из Слова Божия, столько было с верой сплетено, что казалось, он только вернулся с Неба на землю, как небесный вестник. Саака не прописали ни в Хатунархе, ни в Ереване, и тогда Телемак его прописал у себя в Степанаване, устроив на работу в парикмахерской, как парикмахера. В Ереване Телемак познакомился с членами общины АСД и очень хотел принять водное крещение, но не кому было совершать крещения. Все рукоположенные служители погибли в тюрьме. Так, не имея возможности принять крещения, он опять возвратился в город Степанаван. В 1948г. Галустяна  Саака опять арестовали, а адрес нового дома, который Саак построил в Ереване, Телемак не знал.  После ареста  в 1949г. Телемак приехал в Ереван, очень желая посетить семью Саака, но не мог найти адреса. А братия и сестры ему в этом не помогли и через трое суток, он возвратился в Степанаван. Там он продолжал работать в своей парикмахерской. К нему приходило очень много клиентов и он использовал возможность говорить Слово Божия на рабочем месте. Он говорил о любви Иисуса Христа, о Его втором пришествии, о вечной жизни, о соблюдении Его заповедей и о субботнем дне покоя. Он рассказывал овеликом плане спасения для человека. Он работал с воскресенья до пятницы, а в субботу закрывал парикмахерскую и отправлялся к малаканам.

Безусловно, все это не могло остаться незамеченным со стороны коммунистов безбожников. Чтобы в субботу парикмахерская была открыта, в его мастерскую направили других парикмахеров на работу. Телемак работал очень добросовестно и одновременно проповедовал об истине.

Во время работы он не торопился и никогда не взял лишней копейки. Его принципиальность сильно раздражала других парикмахеров. Его несколько раз предупреждали, чтобы он во время работы не проповедовал о Боге. Но как могла молчать первая любовь. Он хотел, чтобы его земляки тоже имели радость познания о вечной жизни.

Коммунисты решили покончить с этим „фанатиком“. В парикмахерскую в качестве ученика послали одного комсомольца из внештатных кадров КГБ (имя которого, не хочу написать в этой истории, он недостоин, чтобы его вспоминали). Он вначале слушал проповеди Телемака, а потом предупредил, чтобы он не говорил о Боге. Затем стал ему угрожать, что если Телемак не прекратит свои проповеди о Боге, то он его убьет прямо в парикмахерской. Но Телемак не мог молчать, и продолжал во время работы говорить о вечной жизни и о любви Творца неба и земли. Тогда комсомолец подходит к Телемаку и говорит: „Если ты не прекратишь твои проповеди, я убью тебя и пусть твой Бог воскресит тебя“. На это Телемак не обратил особого внимания и продолжал служить людям и Богу. На следующий день, когда комсомольца не было в парикмахерской, Телемак во время работы был увлечен работой и проповедовал о воскресении мертвых. Вдруг в парикмахерскую входит комсомолец и неожиданно сзади наносит удар по голове. Телемак только и мог ахнуть и упал на пол, повреждая лицо клиента. Комсомолец выхватил из рук жертвы опасную бритву и перерезал ему горло, отделив голову от тела. Так погиб человек Божий во время  работы.

В то время в СССР смертная казнь была заменена на 25 лет лишения свободы. Много верующих в СССР за веру в Иисуса Христа осудили на 25 лет лишения свободы. Таких случаев было не мало, можно вспомнить несколько братьев из церкви АСД: Иван Михайлович Дрейлинг, который приехал в Ереван для работы, был до этого судим на 10 лет строго режима; эстонец Нымик Вилли; в Латвии из города Огре Херберт Дрикис (осужден на 10 лет); на Украине Константин Титаренко, также осужден на 25 лет лишения свободы. Это были люди безукоризненные, честные и добрые, трудолюбивые, покорные советскому государству по конституционному законодательству. Но из-за веры в Бога, коммунисты их посадили в тюрьму с таким сроком, который заменял смертную казнь. В тоже самое время в Армении головореза и убийцу, который зверски убил Телемака, осудили всего на всего, на десять лет лишения свободы. Но его ни в какой тюрьме не было видно, а через два года он был освобожден из тюрьмы. Его освободили согласно документов, как образцового и порядочного человека в заключении и очень скоро он стал членом КПСС. Многие насмехались над верующими и говорили, что он эти два года провел в Москве и учился в партшколе. Пока коммунисты руководили в СССР, он обеспечил себе спокойную жизнь за убийство верующего в Бога.

Но придет время, когда он и все подобные ему головорезы увидят таких верующих, каким был Телемак среди спасенных при втором пришествии Иисуса Христа, когда при втором пришествии эти убийцы так же получат воскресение для осуждения за свои грехи.

Тогда всякий суд будет пересмотрен со стороны справедливого Судьи, которого ожидают все невинные страдальцы, которые сидели в одиночках, в изоляторах, были убиты за веру в Бога.

И тогда все спасенные и Телемак вместе с ними будут во славе со своим Спасителем, и будут радоваться, а глаза этих безбожников увидят, что каждый получает по заслугам своим.

„Ибо так говорит Господь: как утешает кого-либо мать его, так утешу я вас и увидите это и возрадуется сердце ваше, и кости ваши расцветут, как молодая зелень, и откроется рука Господа рабам Его, а на врагов Своих Он разгневается… Ибо Я знаю деяния их и мысли их; и вот, приду собирать все народы, и языки, и они придут и увидят Славу Мою, и будут выходить, и увидят трупы людей, отступивших от Меня, ибо червь их не умрет и огонь их не угаснет; и будут они мерзостью для всякой плоти“. Исая 66 гл. 12-14 ст.18-24 ст.

История жизни Галустян Саирануши

   Галустян Сирануш выросла в семьи служителя полиции царской России. Ее отец служил в царской России жандармом. По этой причине семья не жила долго на одном месте. По службе отца семья должна была отправляться в разные места. Когда ей было два года, она говорила по-русски, и не могла говорить на армянском языке. Она училась два года в русской школе, и это было ее образование. После падения царской власти отец оставил Россию и переехал в Армению в свое родное село Нижний Хатунарх. На новом месте скончалась мать, оставив троих детей, Сирануш была старшей в доме. Тяжесть забот хозяйки семьи легла на нее. Вскоре отец женился второй раз. Это было в 1923 году. Первое материнское воспитание было совершенно отлично. Мачеха любила воровать у соседей, а дети этого не могли терпеть. Она принуждала детей также воровать. Однажды она дала корзину старшей дочери Сирануш и отправила за овощами. Та отправилась на огород и что было на собственном огороде собрала и принесла ей. Мачеха посмотрела в корзины и спросила: „Почему не привезла баклажаны, морковь и т.д.?“ А Сирануш ответила, что всего этого нет на собственном участке.

Тогда мачеха вывернув корзину на пол и взяв пустую корзину, выругалась в адрес умершей матери, что так воспитала детей и сама отправилась за овощами, которые не выращивали у себя на огороде. Сирануш уходила к могиле матери и плакала за те слова, которые мачеха сказала в адрес умершей матери.

Она не кушала, что приготовила мачеха из ворованных овощей, и, чтобы не показываться ей на глаза, она бродила по улицам Хатунарха. И потом выходила из села к долине горы Арарат. Проходя мимо крайних домов, она слышала духовных пение. Это был молитвенный дом, где собирались адвентисты седьмого дня, и там проходили собрания. Духовные гимны ей очень понравились, и она мечтала когда-нибудь участвовать в этих собраниях. Но не осмелилась войти в молитвенный дом, она думала, что ей не разрешат присутствовать на этих богослужениях. Прошло еще две года, ей было уже  девятнадцать лет и случилось так, что она вышла замуж за Галустяна Саака. Дом Саака находился по соседству с домом Лукаса, где собирались адвентисты. Дом Галустяна Саака был крайним в Хатурархе и смотрел прямо в сторону горы Арарат. После замужества она хотела слушать проповеди и пение в молитвенном доме. Но на нее смотрели с презрением. Еще до этого Лукас хотел отдать свою дочь замуж за Саака. А он взял себе в жены из неверующей семьи, за что был исключен из членов общины. На Сирануш не обращали внимания. Она так любила мелодии гимнов и псалмы Сиона, что на все эти презрения не обращала внимания. Вскоре она активно участвовала в первой части богослужения и это очень понравилось активу общины. Через год она объявила о своем желании принять водное крещение. Несмотря на то, что Лукас не хотел принимать ее в члены церкви, община в целом требовала, удовлетворить ее заявление. Вскоре она приняла крещение и стала членом общины АСД.

В эти годы в село Нижний Ханунарх приехали служители из России и она переводила с русского на армянский язык. Служение переводчика давало возможность стать активным членом общины. Она со своим мужем работала в общине и переводила с русского на армянский язык. В Хатунархе Саак и его супруга считались русскоязычными членами общины, они оба учились в русской школе. В те годы духовная литература поступала из России и все это надо было переводить на армянский язык.

Проповедник Лукас так и не мог простить Саака за свою дочь, что он не женился на ней. Но перевод был необходим, а поручения имел не Саак, а супруга Сирануш. В 1927 году в Тифлисе (Тбилиси) состоялся  второй съезд АСД. Муж остался в Хатурнархе, а жена была избрана делегатом на этот съезд. К сожалению, в Хатурнархе не осталось фотоснимков этого съезда. В России сохранились снимки, которые Дмитрий Юнак поместил в „Адвентистском вестнике“ № 1,1999 г., на странице 45. На фотографии хорошо видны лица участников съезда из Хатунарха. Галустян Сирануш находится сверху в четвертом ряду, среди стоящих справа, третья в белой кофточке, а среди стоящих во втором ряду, справа второй, это Геворк, которого в 1938г.  расстреляли чекисты в Ереване. После второго съезда в Тифлисе, верующие в Хатунархе получили второе дыхание. Они с энтузиазмом проводили богослужения. Церковь в Хатунархе процветала до  1930 г. и Сирануш с мужем принимали активное участие в служении.

В 1931 г. в Хатунархе был организован колхоз и начались гонения на верующих. В это время большая половина села считалась кандидатами и членами общины. В колхозе в летний период необходимо было работать без выходных дней, а члены общины не имели права выходить в субботу на работу.

Начиная с этого времени,  семья Галустяна боролась за истину, ибо начались гонения за субботу. Чтобы напугать членов общины АСД, в колхозе против актива церкви были предприняты строгие меры. Вначале мужа и жену Галустян исключили из колхозного членства, отняли земельный участок и виноградный сад, оставив только дом, но семья выдержала. Многие члены общины вошли в колхоз, и в субботний день выходили работать. Община духовно падала. Но оставались верные Богу люди, в их числе была семья Галустян. Даже сам проповедник Лукас не совершал служения и не разрешил проводить собрания в своем доме. В тот год урожая в колхозе не было и колхозникам пришлось жить полуголодными, а в семье Галустян было изобилие. Колхозники упрекали руководство, что поступки служили верующим к лучшему (?). Тогда руководство их опять приняло в колхоз, но землю и сад не возвратили. Таким образом, они хотели сделать семью полностью зависимой от колхоза. Но семья имела уже хороший опыт жизни без колхоза до тех пор, пока муж был на свободе. Помимо колхозной работы в осенне-зимний период они всегда имели работу по ремонту железных печек, много было заказов по изготовлению труб и колен для этих буржуек.

Так жили хорошо до 1938 года, до ареста мужа. Четверо детей остались в доме, где не было земельного участка. С 1938 по 1946 г., Галустян Сирануш вынуждена была содержать семью в таких трудных условиях. Четверо детей были в малом возрасте: старшему сыну – десять лет, а младшей дочке – восемь месяцев. После этого ареста, в общине не осталось ни одного брата во Христе.Те, которых не арестовали, оставили веру и пошли по субботам на колхозную работу. Их жены последовали их примеру, оставив веру. В Хатурнархе осталось трое женщин, которые по субботам не выходили на работу в колхоз, три сестры: Перчануш, Варжун и Сирануш. Из этих трех больше все доставалось Сирануш. В колхозе не считались с тем, что у нее малое дитя в возрасте до одного года. В колхозе были детские ясли и детский садик. Детей оставляли в яслях и выходили на работу. Из-за субботы ее всегда преследовали. Но она мужественно отстояла свою веру и свидетельствовала перед небом и жителями села. Даже бывшие члены общины стали на сторону коммунистов. Самые близкие отступники от истины с добрым намерением, уговорили ее сдаться. Хочу привести один пример из диалога бывшей сестры общины и Галустян Сирануш. Бывшая член общины сказала:

 – Сестра Сирануш, в колхозе руководство хочет лишить тебя материнского права. Детей отправить в детдом, а тебя судить за то, что не выходишь на работу на колхозное поле.

 – Если Бог допустит, то они это могут сделать, а если Он этого не допустит, то они ничего не могут сделать.

 – Меня послал бригадир, и он не хочет тебе зла, он просил передать, чтобы ты подумала, и в эту субботу вышла на работу, чтобы он мог защитить тебя на колхозном собрании.

 – Моя защита не от человека, а от небесного Отца.

 – Но неужели ты лучше нас. Мы все работаем в субботу, а ты продолжаешь стоять на своем и хочешь бороться против государства, разве это возможно? У них имеется власть, они сильнее во много раз, чем ты

Женщина, которая пришла ее уговаривать, звали Арпеник. Галустян Сирануш ей ответила:

 – Дорогая Арпеник, ты вечность поменяла на временное преимущество. Ты сама убиваешь себя и своих детей. А теперь пришла ко мне уговаривать меня, чтобы убить меня и моих детей. Подумай, ты сама совершаешь двойное убийство, сама себя и своих детей и меня и моих детей. Потом, когда придет наш Спаситель Иисус Христос, как будешь стоять во время суда?

Неожиданно Арпеник начала плакать, она рыдала и не могла остановить слезы, со слезами на глазах она сказала:

 – Горе мне, я вижу, ты стоишь твердо, держись крепко за руки Спасителя, я больше к тебе не приду с такими вопросами.

По характеру Сирануш была очень спокойной и глубоко верующей. Если ее очень сильно огорчали, она обращалась к Господу и говорила: „Пусть Господь совершит справедливый суд между нами“. И  переставала говорить, хотя противник продолжал хулить. Она суд передавала Господу и успокоивалась. Но когда ее доводили до слез и издевались до глубины души, она плакала и в слезах иногда проклинала. И если она проклинала, так оно и случалось.

Хотя это и неприятный рассказ, но это история ее жизни, и хочется привести еще два ярких примера.

В Хатунархе была проведена новая планировка участков. По новому плану, старый дом, который служил сараем для скота, надо было снести, потому-что он попадал на территорию соседа. С соседской стороны некоторые участки теперь принадлежали Галустян Сирануш, но соседи использовали эти участи как дорогу, для своих целей. Вместе с тем разрушили сарай, и место сарая использовали для строительства. Сирануш держала кур и бывало, куры заходили туда, где по планировке считался участок Сирануш, захваченный соседом. Они ловили кур и ломали им ноги и бросали во двор Сирануш. И это происходило часто. Куры мучались, Сирануш плакала и вынуждена была зарезать этих курей. Однажды она решила огородить вокруг дома так, чтобы куры не могли переходить там, где их ловил сосед. Сирануш тот участок и дорогу оставила за забором. Тогда соседка, которая убивала кур, сказала: „А почему дорогу не закрываете, боишься, да? А ну попробуй закрой, если не боишься!“ Сирануш была очень взволнована и сказала: „Нет, я не боюсь, но эту дорогу оставлю для проклятия, чтобы когда погибнет твой скот, по ней отнесешь и выбросишь. Лошадь погибнет, отсюда по ней отвезешь, муж твой умрет и дети умрут, отсюда  по ней отправишь на похорон“. Прошло двадцать дней, лошадь погибла и они везли через эту дорогу. Потом погибла телка, опять везли через эту дорогу. Потом умерла двадцатилетняя дочка. Она была очень красивая. Ее имя, если дословно перевести на русский язык означает „ блестящая красавица“, она соответствовала этому имени. Когда надо было похоронить, и взяли гроб, чтобы нести через эту дорогу, ее мать кричала и плакала. Зацепившись за гроб она говрила: „Мое дитя  не несите по этой дороге, эта дорога имеет проклятие“. Тогда с другой стороны своих огородов разрушили забор и оттуда несли гроб. А Сирануш сидела у себя дома, тоже плакала и говорила: „Почему мои уста тогда не засохли, чтобы я не могла проклинать“.

А второй случай был ровно через десять лет в Ереване. Ее муж Галустян Саак только-что вернулся из тюрьмы и через несколько месяцев участковый милиционер с членами  уличкома на Саака написали ложное свидетельство. Был составлен акт, как будто Саак топором хотел убить одну соседку. И потом милиционер показал Сирануш свою папку с актом и сказал: „Видишь эту папку? Тут написан акт на твоего мужа. Остается еще два документа и твоему мужу конец, опять пойдет в тюрьму, но на этот раз как убийца“, -  говоря эти слова он удалился.

Тогда она голову подняла к небу и сказала: „Господи, Ты справедливый Судья, доколе они так будут нас мучить и над нами смеяться? Если все, что он сказал, так и хочет сделать и это у него получится, чтобы моего мужа опять посадить в тюрьму, то прошу чтобы он до утра не дожил“.

На следующий день муж и жена Галустян должны были явиться в отделение милиции. Они пришли в назначенное время, но там даже не стали спрашивать по какому вопросу они явились в милицию, а говорили, что никого из гражданских лиц не принимают, ибо милиция занята своим делом. Оказалось, что тот участковый лейтенант милиции погиб. Он  в тот вечер хотел подняться на крышу, у себя дома, чтобы починить неисправность, ибо шел дождь, а крыша была дырявая. Когда он Поднимаясь вверх, он подскользнулся и упал дважды. Но на третий раз опять поднялся и вновь упал и тут же погиб.

После этого больше никто не захотел пробовать составлять ложные документы, чтобы судить невиновного человека. Так Господь услышал мольбу своей служанки и освободил своего раба из рук агентов сатаны.

В своих переживания Сирануш, чем больше надеялась на Господа, тем больше одерживала побед. И чем больше она одерживала побед, тем больше дьявол нападал на нее. В  моменты серьезных переживаний она на себя не надеялась. Самое главное, она всегда была спокойна, она никогда не впадала в панику и всегда вспоминала слова апостола Петра: „Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас. Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш дьявол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить“ (1Пет5:7-8).

Продолжая праздновать субботу, невольно она привлекала внимание колхозного руководства к себе. Вопрос о поведении этой немощной женщины был поставлен на колхозном партсобрании, как будто не было важных вопросов кроме этого. Секретарь партийной организации сильно критиковал бригадира, что он не может управлять бригадой, и что одна сектантка как хочет, так и поступает. Бригадира перевели на другую работу. Бригада выращивала хлопок. В самом начале второй мировой войны, хлопок имел  военное значение. Нужен был бригадир более авторитетный, и таким  человеком оказался сам секретарь парторганизации.

И когда он принял бригаду, многие искренние люди советовали Сирануш уйти из этой бригады в другую, но она продолжала во всем уповать на Господа. Партком решил использовать новый метод для того чтобы осудить Сирануш как сектантку-вредительницу в колхозе, и передать ее дело в суд. Из-за того, что она по субботам не выходила на работу, бригадир дал ей отдельный земельный участок, на котором она сама должна была выращивать хлопок. Этот участок находился на самом конце поля, где земля была глиняной. Каждый год там высевали семена хлопка, но урожая не было.  Всходившие ростки вскоре высыхали и погибали. Со стороны секретаря парторганизации все было спланировано точно.

Но Сирануш верила, что если Богу угодно, то Он на скалистом камне может вырастить плодородное дерево с обильным урожаем. Все были в восторге, что наконец она попала в ловушку. Возможно сам дьявол также был уверен, что за провал работы ее будут судить.

Дали ей землю и семена хлопка. Она очень аккуратно обработала землю и посадила семена. Сирануш сделала со своей стороны что могла, работала шесть дней, а на седьмой – субботу спокойно осталась дома, читала библию, пела духовные песни, прославляла Господа и радовалась, что больше никто ее не тревожит. Посеянные семена взошли на полях. Участки по началу ни чем не отличались. Затем на других участках полей внесли удобрения, а не ее участок не дали. Злые люди иногда приходили, смотрели и, уходя между собой рассуждали, что остались считанные дни до того, как растения погибнут, так было многие годы подряд. Но Господь не хотел, чтобы его слуга страдала и потеряла веру. Он благословил ее труды. Скоро на ее участке хлопок начал расти лучше, чем на других участках, где земля была в более хорошем состоянии, да еще удобренная. К середине лета хлопок на ее участке поднялся в два раза выше, чем на остальных. Как будто была протянута особая линия там, где отличалась высота кустов хлопка. Они были выше человеческого роста, и насмешники, глядя на то, уходили с опущенной головой от стыда. Бригадир от ярости своей не знал, что делать. Урожай был таким большим, что Сирануш за день собирала в два и порой в три раза больше хлопка, чем остальные колхозники. Другие работали без отдыха по семь дней в неделю, а она праздновала субботу и работала шесть дней, но у нее был урожай больше от обычной нормы. Дневная средняя норма была 20-30 кг хлопка.

Однажды она собрала за день больше чем две нормы и на этот раз не приехала тачка за урожаем. В таких случаях колхозники сами на спине несли урожай до весовщика. Она также в таких случаях несла собранное на большое расстояние. На этот раз она не могла поднять груз и пошла к весовщику без хлопка. Там  находится бригадир. Увидев ее без хлопка, он стал кричать, упрекая, что она не принесла груз сама, и теперь надо посылать тачку. Хотя она объяснила, что не могла поднять груз, ей никто не поверил. Тогда бригадир при всех заявил: „Если груз будет весить меньше тридцати кг, то я на сегодня на тебя не напишу трудодень“. А Сирануш молча отошла в сторону и ожидала пока закончатся всякие разговоры и обвинения. Бригадир отправил тачку за грузом. Когда его привезли и поставили на весы, оказалось больше 60 кг. Но бригадир записал всего 60 кг, а остальное было зачислено на тачку.

Прошел год и старый бригадир возвратился на свою работу, ибо эксперимент парткома оказался неудачным. На этот год Сирануш оставили с общими группами. Руководству колхоза было не выгодна такая практическая пропаганда. В тот год была засуха, год был неурожайным. Если понадеяться на колхозную оплату, то зимой пришлось бы голодать или даже погибнуть. Одна женщина, бывший член общины, посоветовала ей заниматься делом вне колхоза. Для этого надо было в Хатунархе покупать овощи и везти их в горные районы, где выращивают пшеницу, ячмень и картофель. У Сирануш не было огорода и она покупала овощи у других. На спине несла их пять киллометров до железнодорожного вокзала и на электричке ехала до вокзала г. Спитак, и там ходила по селениям, меняла на зерно и картофель. Из-за этого в неделю у нее получалось три дня самовольного отгула. Два дня на торговлю и один день за субботу.

На сей раз за систематические прогулы председатель колхоза составил акт и дело передали в суд. А за отработанные трудодни из-за неурожая колхозу не было чем заплатить. У коммунистов было такое правило: если не выполнил обязательство в работе или годовой план не выполнялся, обязательно кто-то должен быть наказан. На сей раз колхозную неудачу хотели покрыть тем, что сектантка провалила работу в бригаде. Им нужна была причина, чтобы ее судить, а детей отправить в детдом.

Она получила повестку в суд и каждый день молилась и решила не являться в суд. Председатель колхоза поехал в г. Эчмиадзин в суд.  Судья спросил его, почему он явился без нее, и суд отложили для повторного слушания на следующий месяц. Опять она получила извещение и опять начала молиться. Пришло время отправиться в суд и опять она не пошла. Председатель отправился без нее. Судья отложил дело на третье слушание. На этот раз Сирануш получила извещение с предупреждением: если она не явится в суд в третий раз, то суд будет слушать дело без ее присутствия. И на третий раз она беспрерывно молилась и свою проблему передала в руки Господа и отправилась пешком в г.Эчмиадзина на суд. На это раз сам председатель колхоза имел очень важное неотложное дело для колхоза и не явился в суд. На этот раз судья это дело отправил в архив и снял с повестки дня навсегда. Когда Сирануш вошла в суд, то ее спросили: „Мамаша, что вам нужно?“ Она показала извещение. В приемной судьи две молодые секретарши взяли из ее рук извещение, порвав, бросили в корзину и сказали: „Мамаша иди домой, пусть будут прокляты те, кто передал это дело в суд. Твое дело отклонили и отправили в архив“.Сирануш поблагодарила и вышла из суда, и опять пешком отравилась обратно прославляя Господа.

В это же лето она со своими детьми собирала на зиму на виноградном поле обрезанные сухие виноградные ветки. Эти веточки собирали все колхозники очищая виноградные поля. Эту работу совершали ежедневно, понемногу перетаскивая на спине с поля домой, и заготовляя их вместо дров или угля на зиму. Галустян Сирануш также приготовила эти веточки на зиму как топливо. В самом начале зимы председатель сельсовета с колхозной тачкой приходит к ее дому и говорит: „Жена антисоветского пропагандиста не должна греться за счет колхозного топлива“. Виноградный сад отняли и взамен не дали ни гроша, а теперь сухие веточки, которых еще много лежало на полях и больше никому они не были нужны, из ее дома отняли и увезли для топлива канцелярии председателя сельсовета. Семья осталась без топлива. Всю зиму каждый день она со своими детьми собирала всякие бурьяны с поля, сухие веточки из разных кустарников и кое-как перезимовали ту зиму. Каждый год налоговая инспекция (тогда их называли уполномоченные финотдела) предъявляла огромные налоги. У Галустян Сирануш не было земельного участка, все что было колхоз отнял, а недалеко от дома было болото, где росли камыши, разводились лягушки и комары. Руководители колхоза это болото написали на ее имя как земельный участок, а потом требовали налоги. Она пробовала обжаловать такое решение, но никто ее жалобу не принимал и даже не хотели разговаривать с ней. Единственное, что они могли ей сказать, это было: „Иди к своему Богу и пусть Он тебя кормит“.

Она не имела землю, не могла иметь хозяйства, не могла иметь кур, но от нее требовали всякие налоги. Например один из налогов, который необходимо было выплатить составлял 75 шт яиц в год. В случае неуплаты налогов инспекция грозила конфисковать единственную корову.В доме не было что взять, все в 1938 году было конфисковано. Налоги высчитывали из колхозных трудодней. Получалось, что она работала в колхозе даром и еще платила налоги, а семья должна была голодать.

В таких условиях она всю свою надежду возлагала на Бога. Хочу написать ее молитву, которую она каждый день говорила: „Господи, чтобы не случилось, я одно прошу, чтобы дети мои остались живыми и здоровыми. Пусть они от голода не умрут, если даже на них останутся только кожа да кости, то опять жизнь моих детей береги“.

Бывало так, что с утра до вечера дома не было ни одного зерна и куска хлеба, весь день голодали, но жизнь сохранилась. А налоги всегда платили, чтобы хотя бы корову не отняли. От одной коровы в год она платила налог 30 кг мяса и 2,5 кг топленого масла. Другие хозяйки в топленое масло добавляли всякие жиры по дешевой цене, а она весь год собирала чистое топленное масло и сдавала в приемный пункт. Это масло работники никогда не сдавали государству, а сохраняли для себя. От коровы для дома оставалась сыворотка или немного творога и только за сыворотку старалась она заплатить столько налогов. Так она перенесла свою долю переживаний за веру  Иисуса Христа от 1938г до 1946 гг. Когда в 1946 году отец семьи вернулся из ГУЛАГа и свою семью перевез с Хатунарха в Ереван, она приобрела покой. В Ереване она из-за субботы не могла устроиться ни на какую работу, она превратилась в домохозяйку Она больше не работала на государство и скоро перешла на минимальную пенсию.

В Ереване два года жили нормально до 1948 года. А когда в 1948 году  арестовали Саака, то семья попала в трудные условия. Семья страдала от голода и холода. Зимой не на что было покупать топливо. Осенью с начлом листопада собирали сухие листья и хранили на зиму. В зимний период листья сжигали в железой печке.

В 1953 году из тюрьмы вернулся муж, и в это время ее два сына находились на армейской службе. Вместе с мужем начали постепенно восстанавливать нормальную жизнь в Ереване. А потом они стали думать о восстановлении церкви АСД в Ереване. Это им удалось в 1958 году. В летний период в их дом приходили по субботам уцелевшие в ГУЛАГе два брата с сестрами. Члены общины восстановили богослужения. Сирануш с другими членами общины принимала активное участие в богослужении. Последующие годы Бог благословил эту семью, и она жила до 1989 г. О ней можно написать: „И благословил Бог последние годы ее, более, нежели прежние. И умерла она в старости насыщенной“.

Она скончалась в сенябре 1989 г. и была похоронена в Ереване, ожидая своего Господа во славе. Христос придет во второй раз для своих верных последователей, чтобы им дать новое небо, новую землю, и белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает». Отк.2:17.  

Автобиография автора рассказов «История АСД в Армении»

Не очень хочется описывать историю собственной жизни. Я бы с большим энтузиазмом описал жизнь другого человека, который жил в тот период, в котором жил я. Ибо многие описывают жизнь и переживания верующих в Бога, которые жили и страдали в течение семидесяти лет при Советской власти, но тот период, что видели мои глаза и слышали мои уши в этих книгах очень слабо выражен. Или если кто осмеливается написать, то мне кажется, они еще находятся в тени того страха, который был  у них во время правления коммунистов. Или эти авторы сами на себе не перенесли эти страдания, которые перенесли дети Божии от атеистов-коммунистов в течение семидесяти лет. Чисто по этой причине, с помощью Господа, все что происходило в жизни, на нашей земле, и увидели мои глаза, и услышали мои уши, постараюсь изложить в этом рассказе, так, чтобы не было скучно каждой душе, кто возьмет в руки эту историческую памятку.

Я родился в семье верующего адвентиста седьмого дня. С самого детства верил в Бога, учился молиться и просить у Господа все, что мне нужно было.У нас был виноградный сад и я отправлялся его охранять. Бывало я еще находился в дороге как начинался дождь и найти укрытия от дождя было негде. Виноградный сад находился в нескольких километрах от дома. Необходимо было спрятаться от дождя и тогда я молился Богу, чтобы Он прекратил дождь. И часто случалось после молитвы дождь прекращался, а когда я доходил до нашего сада, где было построено укрытие от дождя и солнца, дождь вновь начинал идти. Я радовался и даже гордился, что по молитве дождь переставал идти. У меня была такая детская вера. Я научился еще в детстве просить у Бога помощи в молитве. По субботам у нас дома совершались богослужения. Молиться Богу было для меня как самая необходимая нужда. Пред сном всегда я опускался на колени и тайно молился, в молитве просил, чтобы Он сохранил мир в ночи, и дал здоровья матери и отцу. И так в детстве научился заботиться о родителях, а также о всех верующих и о всех хороших людей.

Когда отца арестовали и мать принудили работать в колхозе, бывало по утрам она отправлялась на работу на колхозные поля голодной. Дома не было ничего, даже одного зернышка. В такие дни я не мог успокоиться, что мама работает в колхозе и голодает. А в колхозе за работу не платили даже минимума для проживания. В селе не было электричества, дома горела керосиновая лампа, а печку топить зимой не чем было. Если мы собирали сухие веточки с виноградного поля, тогда приходили и забирали их. Это считалось воровством колхозного имущества. Это относилось только к нам, другие неверующие тоже их собирали, но их  никто не трогал. В те дни в СССР процветала безбожная, антирелигиозная пропаганда. Это был период, когда если кто-нибудь не мог найти себе какую-нибудь хорошую работу, чтобы жить хорошо, ему стоило лишь пойти и записаться, что он безбожник и получить двухлистовое красное удостоверение, ему коммунисты давали какую-нибудь руководящую работу и хорошую зарплату и он мог голову выше держать и ходить как хозяин страны, хотя в жизни ничего хорошего не мог делать, но мог сказать «нет Бога». Самые бестолковые люди приобретали в СССР авторитет, потому-что могли сказать:"Нет Бога", или написать донос или ложное свидетельство на невинных и трудолюбивых людей. Трудолюбивые и честные люди страдали в тюрьмах, а страной руководили бессовестные люди.

Изредка бывало, разоблачали таких людей  и снимали  с занимаемой должности. Они  в жизни ничего не научившись делать полезного, кроме разных ложных доносы на людей, очень скоро превращались в людей в лохмотьях. Народ на таких смотрел, как на  остаток негодных элементов.

Именно в такое время проходили мои сознательные годы в этой жизни. Очень скоро наша семья лишилась отцовской любви и заботы.

В 1938 г. отца  арестовали за веру в Бога. Отец родился в семье адвентистов седьмого дня. После ареста отца были конфискованы  ценные важные домашние вещи и религиозные книги. Затем отняли земельные участки, виноградный сад, а нам оставили недалеко от дома болото, в котором росли камыши водились комары и лягушки. Четверо детей  остались на попечении матери. Старшему брату было десять лет, а младшей сестре не было и года. Мать адвентистка, должна была вырастить, выкормить  и воспитать, так детей, чтобы они не были такими, как учили в школе коммунистов. Это была тяжелая и сложная задача для матери. Она продала буйволов и купила одну корову.      Во время второй мировой войны наша семья, как верующая должна была платить налоги больше всех. Тем семьям, где отец был в армии, государство помогало продуктами бесплатно, и они были освобождены от налогов. У нас не было земли, а за болото должны были платить земельный налог. Не где было держать кур, а в год требовали семьдесят пять штук яиц, а также много других видов налогов. Если мать пробовала жаловаться, то у коммунистов был один ответ: «Пусть ваш Бог  кормит вас». Если кто-нибудь пробовал не платить налоги, то приходили из налоговой инспекции уполномоченные лица в сопровождении милиции и кофисковывали все ценные вещи в доме, а если в доме ничего не было, то из сарая забирали скот вместо налогов. Корову оценивали по государственной цене и считали по весу нетто, а стоимость зачислили за неуплаченный налог. Но если вдруг  оставалось немного денег от скота, то его писали за налог будущего года, независимо от того в будущем году будет жив хозяин  или умрет от голода. Именно все это осталось в моей памяти. Эта история моей юности.

Моя мать очень дорожила религией и не хотела, чтобы о ее детях было слышно что-нибудь плохое. Я был вторым сыном, старший и младший брат были очень спокойные, как моя мама, а я был беспокойный, как отец. Я не мог перенести все несправедливые действия коммунистов, старался восстановить все убытки, которые они причинили нашей семье

Наша надежда была на Бога и он сохранил нашу семью. Мы жили, работали, но с голоду не умирали. А в селе неверующие семьи, которые считались семьями военнослужащих получали в месяц по девять килограмм продуктов, не платили налоги, имели земельный участок и умирали от голода. Я всегда вспоминал молитву моей матери: «Господи прошу, чтобы ты сохранил жизнь моих детей, даже, если от голода должны умереть, то прошу сохрани их жизнь, даже когда от них останутся кожа и кости, то прошу сохрани их, пока придет отец семьи.» Она почувствовала особую ответственность за воспитание детей. И часто сама не ела, но кормила детей. Иногда по ночам я не мог уснуть, всегда думал о том, что утром она должна отправиться на колхозное поле в голодном состоянии.

В Хатунархе  жила еще одна багочестивая женщина из членов общины АСД. Я молился Богу о помощи, чтобы мать утром не пошла голодной на работу, и рано утром приходила эта сестра по вере, ее звали Перчануш, приносила пять лепешек, ложила их на столе, а сама отравлялась на колхозные поля работать. Перчануш  была самая близкая сестра для нашего дома. Они по субботам вместе с моей матерью, у нас в доме читали Библию и молились Богу. Хотя она имела в доме хлеб, а мы не имели, но мы от отца получали письма, а она от своего мужа нет. Она своим горем делилась с моей матерью. Когда мы получали письмо она также радовалась с нами, а потом обе женщины молились о ее муже Геворге. Но откуда они могли знать, что Геворга нет в живых, его коммунисты расстреляли за веру в Бога. Старшему брату исполнилось тринадцать лет. Он с матерью отправился работать в колхоз. Мама работала в бригаде, где выращивали хлопок. В колхозе выращивали еще и рис. Для обработки риса не было специальной бригады и  мобилизовались все работники колхоза. Рисовые поля всегда сохраняли в воде. Рис растет только в воде и колхозники для его обработки имели спецодежду, резиновые сапоги, ибо вода стояла до колена. А для матери и старшего брата не дали ни спецодежды и ни сапог. Они должны были работать голыми ногами в воде, а вода на рисовых полях стояла месяцами. В ней развивались пиявки длинной 15-20 см, коричневого цвета и с двух концов имели присоски. Они плавали в воде быстро как рыбы, касаясь голых ног, быстро присасывались и сосали кровь с двух присосок. Их ловили и сохраняли в бутылках с водой для лечебных целей. Если у кого-нибудь на теле была запущенная рана с гноем, из бутылки вынимали этих пиявок и ложили на рану. Она высасывала всю гнойную кровь, сама погибала от этой крови, а рана высыхала и излечивалась. Но если пиявка сосала кровь из здорового тела, тогда на месте укуса открывалась рана. У моего старшего брата на ногах появилось очень много ранок, а потом эти ранки начали гноиться, и он больше не мог работать. Но бригадир требовал, чтобы он вышел на работу, хотя врач запретил это делать. Тогда бригадир не записал на брата те трудодни, которые он заработал ранее. Коммунисты как бы не согрешили, потому-что на жалобы  со стороны верующих не обращали внимания и не давали ответа.

Мне было очень больно, за все что они совершали над нашей семьей. А мама успокаивала нас тем, что Христос придет во второй раз во славе и тогда мы будем судить этих беззаконников, этих безбожников коммунистов. Я во гневе ожидал, когда придет этот день, чтобы я их судил и наказал за папу, за маму, за брата и за всех, которых они убивали и мучили. Но я не мог ожидать этого дня и хотел им мстить, моя мстительная душа не могла успокоиться и по ночам я долго не мог уснуть. Иногда днем ходил в селе мимо домов коммунистов, смотрел, что у них можно украсть. Помню, как однажды дома ничего не было кушать, мы все легли голодными. Я всю ночь думал, как же будет утром, мама и старший брат голодные, а на работу должны утром отправляться. В два часа ночи я встал, и отправился к одному из домов зажиточных сельчан, вошел в огород сорвал много кукурузы в мешочек и принес домой. Отставил мешочек за дверью, а сам не раздеваясь лег в постель с таким расчетом, чтобы утром, если мама увидит все это и захочет меня наказать, то я вовремя должен убежать. Так и получилось, мама утром встав,  вошла в дом и увидела ворованное, кинулась на меня. Но уже было поздно, я находился на безопасном расстоянии. На этот раз старший брат меня выручил, он сказал матери: «Мама, давай лучше сварим и покушаем кукурузу, мы еще со вчерашнего дня ничего не ели». Это был единственный случай, когда они меня не могли наказать. Обычно мама не могла меня поймать, чтобы наказать, но старший брат помогал ей меня ловить. Мама наказывала меня, как наказывали рабовладельцы своих рабов. Мне иногда приходила в голову мысль убежать из дома, чтобы не видеть как они ходят голодными и работают в колхозе, и чтобы я не воровал для них и так строго не наказывался. На моем теле всегда были синяки, места побоев от моей родной матери и от старшего брата за воровство. Я сам не голодал, для себя всегда находил в летний период фрукты и овощи. Ходил свободно на колхозные сады как тайно, так и явно, но на меня никто не обращал внимания. Я был очень худым и ростом маленьким и сторожа смотрели на меня и ничего не говорили. И я пользовался этим моментом, сам кушал, но с собой не мог взять.А для матери и братьев вынужден был ночью пойти и воровать, чтобы они кушали и меня наказывали. Еще бывало, как Руфь, я ходил на колхозные пшеничные поля и собирал колосья, которые падали на поле во время уборки урожая. Я собирал колосья, приносил домой, чистил их, а потом собирал разные полевые съедобные травы и варил суп, вместо воды используя сыворотку. Суп получался очень вкусным и был сварен в двадцатилитровой кастрюле, так что дети и мама кушали и еще оставалось на следующий день. В таких случаях мама была очень благодарна мне, ибо еда была не ворованная. Она благословляла меня следующими словами: «Пусть Бог тебя благословит, а если другой раз я буду сердиться и тебя проклинать, то пусть эти проклятия превратятся в благословения». Она меня проклинала, когда я что-нибудь воровал и за это хотела наказывать, а я во-время убегал, тогда она стояла и во гневе проклинала, а потом начинала плакать и просить от Господа прощения. Однажды она меня так сильно наказала, что я решил оставить отцовский дом и убежать навсегда. Но для начала хотел дать ей урок и в тот же вечер умышленно совершил воровство и подождал, чтобы она опять захотела меня наказать.

Увидев ворованое, она бросилась на меня, чтобы поймать, а я уже продумал и очень удачно убежал из дома и на ночь не возвратился. Ночевал в случайном месте, а утром залез на стену и наблюдал вокруг. Я видел как старший брат рано утром ходил по улицам и искал меня. Я спрятался пока он ушел в другую сторону, и убежал еще дальше, чтобы они не могли меня найти. Таким образом, я причинил матери еще новые страдания. Она боялась, что я могу потеряться навсегда. Она передала старшему брату, если он меня найдет, что она обещает меня больше не наказывать. На второй день старший брат нашел меня, и передал слова матери, тогда я согласился с условием, чтобы они выполнили свои обещания. И правда после этого она стала осторожно относится ко мне, а я старался больше не причинять ей страдания. Но воровать в колхозе я не отказался, просто не считал это воровством. Особенно когда требовали налоги, а мать не могла платить. Налоговый инспектор угрожал, что заберет корову. Мама плакала и молилась Господу, а налог должна была заплатить. Я ходил днем на колхозные поля и проверял, где и что можно воровать, чтобы потом можно продать в городе. Вечером отправлялся воровать с колхозного поля, а старший брат продавал а Ереване. Собирали деньги и платили налоги и таким способом спасали нашу корову.

Когда мать по хорошему хотела уговорить меня, чтобы я прекратил воровство, я доказывал ей, что поступаю правильно. И говорил ей: «Бог создал человека, и дал землю и сказал; обрабатывайте и ешьте», а коммунисты отняли землю, отняли сад, который выращивал мой отец, затем арестовали отца, за то, что он верил в Бога и конфисковали домашние вещи, нам не давали жить и еще требовали налоги. Взамен налога хотят забрать корову, а я тайно забираю то, что было наше и теперь стало колхозным. Я буду воровать, даже если это считается воровством. Она оправдывалась, что если поймают, то наша религия будет опозорена, скажут, что дети верующих тоже воруют.

Кроме воровства я еще учился в школе. В Хатунархе учился до пятого класса и больше не мог продолжать. У меня  не было ни тетради, ни учебников, ни чернил или ручки, а в школу я ходил босым, не было обуви. С началом зимы, я прекращал ходить в школу до самой весны, так как невозможно было каждый день босыми ногами идти по снегу в школу. И так было три года подряд. Мы жили в селе Н. Хатунарх до 1946 года. Отец вернулся и наша семья, оставив дом в селе, переехала в город Ереван. В Ереване купили сад размером шесть соток и на этом участке построили дом. Два года отец как мог восстанавливал наше состояние. Он торговал, а мы помогали ему. Отцу не давали прописку в Ереване, дом был оформлен на имя матери. За торговлю в 1948 году отца арестовали, на этот раз ему дали восемь лет лишения свободы.

Мне было семнадцать лет и я торговал на рынке. Утром отправлялся в школу, после учебы отправлялся на рынок. Несколько часов торговал, покупал одну буханку хлеба и отправлялся домой, это была наша жизнь. В Ереване после ареста отца моя вера в Бога постепенно  пошатнулась. Я видел, как неверующие живут хорошо, а мы уже больше десяти лет живем так, что только не умираем с голоду. В летний период кушали полевые травы и если могли, то воровали фрукты с совхозного сада или государственного особняка. В Ереване недалеко от нашего дома были хорошие сады, которые назывались «Садами Наркомата». Летом там отдыхали дети партийных чиновников. У жителей этой местности отняли сады и несколько гектаров в круговую огородили высокими стенами. В средине построили два бассейна для плавания и дети чиновников отдыхали в летний период и купались в этом месте, а мы жители этой местности стояли и смотрели. Летом в Ереване было очень жарко, иногда больше 400С, мы ходили к воротам этого «Наркомата» и просили сторожа, чтобы он разрешил купаться в бассейне. Но он говорил: «Ребята, я бы с большим удовольствием разрешил, но за это меня снимут с работы, об этом меня строго предупредили». Мы оставались стоять и смотреть, как хорошо живут дети безбожников-коммунистов. Особенно по внешнему виду они отличались от нас, у них была очень приятная внешность. Девушки такие приятные по внешности и очень гордые, ходили медленно как принцессы, а ребята как принцы. Мы были грубые, сгоревшие от солнца, видно было, что перед ними, мы ничтожные, жалкие дети второго сорта. Нам нечем было гордиться, а только смущаться и молчать. Тогда мы не имели права говорить об этом, за это угрожала тюрьма. Если в чем-нибудь мы видели несправедливость,  самое большее, что мы могли сделать, это молча не соглашаться, а громко говорить, было опасно. Тогда многое можно было увидеть, но надо было молчать. Их родители были безбожники, своих детей поставили в высокое положение. Наши верующие родители сидели в тюрьмах, а мы их дети находились в положении рабов. И я начал думать:"Где справедливый Бог, почему не защищает тех, кто верит ему? И почему не наказывает тех, которые не только сами не верят в Бога и верующих сажают в тюрьму, но и детей верующих так унижают?" Моя вера угасала, сатана постепенно вытеснял из моего сердца  любовь Божию  и вместо любви там стал обитать эгоизм. Я начал переходить на сторону врагов истины. В десятом классе стал комсомольцем. Это было в 1951 г. и вскоре в конце года меня призвали в армию и не дали возможности окончить десятый класс. Ибо мне было уже двадцать лет.

В армии я стал активным воином, отлчником боевой и политической подготовки. Меня выбрали первым секретарем комсомольской организации. Работая первым секретарем комсомольской организации и войдя в контакт с  политическими работниками в армии, я очень скоро отвернулся от них, ибо в партии коммунистов тоже  процветало беззаконие и прямое  нарушение партийного устава. Но нарушителей устава оставляли без наказания.  Если руководитель имел авторитет, то старались о его грехах молчать. В итоге я стал неверующим, но честным воином советской армии. Я видел, что среди коммунистов, также не любят честного коммуниста. Я искал честность, но нигде не нашел. Среди верующих всех честных людей  расстреливали, садили в тюрьмы, а предателей  оставляли на свободе. А теперь, куда мне идти и где найти мое место. Я превратился в безбожника и одновременно беспартийного  человека. После  демобилизации в 1955 г. я продолжал учиться  на вечернем отделении и окончил десятый класс в 1956 г. Я не ходил на собрания ни коммунистов, ни адвентистов, а был одинокий эгоист. Начиная с 1957 г. в Ереване адвентисты восстановили собрания. В летний период начали собираться в нашем доме, а зимой искали новые места для собрания. Иногда арендовали, а потом денег не хватало для аренды молитвенного дома и  закрывали собрания. Но летом опять открывали собрания в нашем доме. Так продолжалось долго, но самое главное проповеди, которые я слышал, не давали мне духовного пробуждения. Братья в основном были полуграмотные, а мой эгоистичный дух требовал доказывающие слова, а у братьев этого не хватало. Когда я задавал вопросы, они не могли отвечать, а говорили, что такие вопросы нельзя задавать. Я в уме говорил что, раз я не должен задавать вопросы, которые меня  интересуют, то мне нечего  делать среди верующих. Я их считал темным народом, как в то время говорили атеисты. В 1957 г. в Ереван приехал П.А.Мацанов и П.С.Кулаков,  собрание было в нашем доме, ибо была весна, но меня не было дома, тогда я днем работал на фабрике, а  вечером учился в техникуме.

Ереван начали посещать проповедники из СССР. А я в основном не встречался с ними. Несколько раз присутствовал  и слышал П.С.Кулакова, но его проповедь также меня не удовлетворила. Однажды весной опять в нашем доме собрались и проводили богослужение. Я начал внимательно слушать проповеди и сидел в углу и смотрел как себя ведут верующие. Затем собирали пожертвования для церковных нужд. Члены общины  бросали деньги в «кассу». Касса представляла собою открытую тарелку и кто, что положил было все на виду. В общине были две богатые родные сестры. Они бросили самое меньше: трех или пяти копеечные гроши. Я смотрел на это все в гневе, и в себе подумал, что за верующие, которые своему Богу дают  ржавые гроши. И чтобы им было стыдно,  я встал подошел к кассе, и положил на их гроши две пятирублевки. Это был не дар для Бога, а для стыда этих богатых женщин. Мои родители, видя  это радовались, думая, что их сын уже  веровал в Бога и свою лепту внес в церковную кассу. Но откуда они  могли узнать истинную причину этого действия. Но Господу тоже понравилась эта ревность, и Он высоко оценил эту ревность во мне. После собрания, когда все разошлись, я пожелал  отдохнуть, и мне было показано сновидение. Мне было показано, как будто я шел по площади в Ереване и встретился с человеком, который меня спросил: «Куда ты идешь?». А я ему отвечаю: «Иду помыть мои ноги чистой водой.» Он  мне говорит: «Не ходи, ибо перед чистой водой  течет грязная вода, а между грязной и чистой водами, имеется пространство с удавом. Они убивают всех, кто хочет добраться  до чистой воды». Я ему ответил: «А я  змей  не боюсь, я много змей убивал,» – и продолжал идти. Очень скоро я оказался перед грязной водой, это была речка шириной в два метра, а вода была черная и мутная. По ту сторону была другая речка, тоже не широкая, но  блестящей, чистой, прозрачной и как бы хрустальной воды, где течет недосягаемая для всех чистая вода. Между двумя этими водами была зеленая полоса в два раза больше чем эти речки. Я внимательно смотрел, где змея и удав, но нигде не нашел. Затем с одного берега грязной воды я перепрыгнулл на другую сторону, на зеленую полосу и ногой наступил на змею. Змея хотела меня жалить, но я  быстро схватил за голову  змею и заговорил с ней. Я говорил: «Как тебе не стыдно, дружить с удавом и убивать людей», – и одновременно гладил второй рукой голову змеи, и змея успокоилась. Вдруг из грязной воды высунул голову огромный питон  и человеческим языком говорит  ужу: «Почему ты дружишь с человеком? нужно было убить его, но не дружить». Тогда уж попробовал жалить меня, но я быстро схватил за хвост ужа и начал в воздухе крутить и сильно ударил  ужом питона. Питон  мгновенно убил ужа  и бросился на меня. В этот миг рядом оказался маленький стул. Я схватил стул  и ножкой стула наступил на голову удава, но он без особого усилия выскользнул из под ножки стула и опять бросился на меня. Второй  раз я попробовал остановить его и наступил ножкой стула и своим весом добавил тяжесть на голову питона, но он опять выскользнул и бросился на меня. Я почувствовал, что эта  схватка не по моим силам. Тело питона  находится на половину в грязной воде, а другая  половина на суше. Тогда я подумал, что это не  простой удав, это – дракон, это – дьявол и сатана.

Тогда я громко и властно сказал: «Во имя Иисуса Христа!   Тебе говорю сатана, уходи прочь от меня». После этих слов дракон с громким взрывом, как будто взорвалась огромная бомба, улетел в западную сторону со своим громадным телом. И стало все тихо. Вокруг больше никого не было и я  подумал: «Если дракон это сам сатана, а где же Иисус Христос, который прогнал сатану?». И я взглянул в противоположную сторону на восток, и увидел с восточной стороны в двадцать метров высотой и больше  одного метра шириной световой столб и сверху света мне говорил голос: "Иди к Мацанову, принимай крещение и будешь проповедовать Слово Божия. Я посмотрел на свет и сказал: «Если Ты Иисус Христос, то почему я смотрю на  Тебя, и мои глаза не ослепли?». Тогда сверху, откуда я слышал слова, мне был показан неодобрительный знак. Сожалея о сказанном ответил: «Хорошо я иду по Твоему слову». И перепрыгнув обратно черную и грязную речку, я побежал в город. По дороге  повернулся к свету, Он стоял на том же месте  и освещал мою дорогу. Придя в город, я встречал братьев и сестер по разным местам по одиночке, потому-что они были рассеяны.

Проснувшись, рассказал своим домашним. Они радовались, но я продолжал по прежнему жить без изменения, не понимая значения всего, что было мне  показано. Окончив техникум и поступив в институт легкой промышленности в  г.Киеве я понял что это была за грязная вода. Еще до этого в 1959 г. я женился, и жена сразу  приняла водное крещения и стала членом общества АСД в Ереване.

В Ереване я работал на обувной фабрике. Окончив техникум, меня на фабрике назначили сортировщиком и экспедитором кожевенных товаров. Я в кожевенном заводе сортировал для нашей модельной фабрики  кожу, и сам отправлял на фабрику. У меня всю жизнь была особая мечта, как бы найти возможность побольше воровать у государства. Я хотел  отомстить за все, что они сделали с верующими, и особенно с нашей семьей.

Я воровал кожевенные товары во время перемещения их от кожзавода до фабрики и ворованное отдавал в склад фабрики. Кладовщик  продавал, и я деньги относил  кожзаводскому кладовщику. Войдя в группу организованных воров, я получал свои проценты. Первый раз в жизни я помимо зарплаты получил ворованные деньги. И этих денег было в несколько раз больше, чем месячный оклад. Я получал много денег и  жил хорошо, да еще накопил столько, что можно было  купить собственную машину. Тогда ко мне пришли такие мысли: «Хорошо, я имею так  много денег и еще  имею возможность, еще больше собрать, но когда после всего этого я должен умереть, как все умирают, то какой смысл в этой жизни? Для чего все люди так старательно работают, воруют и порой убивают, чтобы иметь должность и много богатства? Потом умирают и к своей жизни  ничего не прибавляют, чтобы жить дольше, но наоборот этим сокращают свою жизнь, ибо по ночам спокойно не спят». Именно таким был я, когда воровал и ворованое сдавал в склад. Всю ночь думал: «А если придут и проверят в складе и найдут эти кожи?». И я понял, что все воры, государственные чиновники ночью не могут спать спокойно. Но с другой стороны я уже не верил в Бога. У меня была жажда, найти истину и убедиться на самом деле верно или нет все то, что говорят мои родители,.             

Дипломную работу я должен был написать в Киеве и  два месяца необходимо было прожить в Киеве. Я взял с собой в Киев мою жену. Она имела адрес церкви Киевской общины и адрес художника киевской общины Иосифа Каралевича. Они жили на улице Киквадзе. Киевская община имела свой молитвенный дом, богослужения провводились поочередно с баптистами. В субботу собирались адевентисты, а в воскресенье – баптисты, но в воскресенье вечером в семь часов адвентисты совершали еще одно собрание для всех верующих и неверующих. Суббота еще считалась рабочим днем, хотя было много предприятий, где работали в неделю пять дней и выходными были суббота и воскресенье. Но многие предприятия субботу еще считали рабочим днем, поэтому община АСД в Киеве  в воскресенье вечером совершала еще одно служение. В Киевской общине  проповедником был Д.К.Колбач. Он одновременно руководил хором и оркестром, и молодежной организацией. Впервые увидев, как в Киеве прославляют Бога, я понял, почему в Ереване одни бабушки и дедушки, а молодежи нет. Мне была по душе проповедь Володи Дыманя. Это случилось следующим образом. Владимир Дымань в воскресенье вечером должен был говорить проповедь. Вместе с супругой мы шли на собрание. До начала собрания было еще время, а меня мучила жажда. В то время в больших городах находились агрегаты с газированной водой. За одну копейку можно было пить  газированную воду без сиропа, а за три копейки с сиропом. Тогда найти эти монеты было  трудно, но у меня нашлись одна и три копейки. Я помыл стакан и бросил три копейки,  но агрегат воду не дал. Я во гневе сказал: «Даже агрегат научили воровать». Мы ушли от этого агрегата к другому, там я бросил одну копейку и другой агрегат тоже «своровал» и воды не дал. Жажда становилась невыносимой. Я искал воду, чтобы утолить жажду. Подойдя к магазину, где продают только воду, я купил одну бутылку газированной воды. Но вода была теплой, и  я  не смог выпить ни одного глотка. Так намучавшись от жажды, мы дошли до собрания. В молитвенном доме не было места где стать, но  нам как гостям дали место внутри молитвенного дома. Многие стояли во дворе. Проповедь говорил Владимир Дымань, тема проповеди была: «Жажда». Я понял все, что случилось со мной в этот день. Я стоял в молитвенном доме и плакал, понимая, что я прыгал «в грязную воду»; и принял « чистую воду, чтобы помыть ноги». Во мне проснулось чувство ревности, чтобы в Ереване также начать музыку, пение и хор. Но не было ни проповедника, ни специалистов по музыке. И я решил начать со своего дома. Я купил музыкальную литературу, а детей отправил в музыкальную школу. К тому времени в Ереване было две группы: одной руководил И.М Дрейлинг, второй Хачикян Альберт.

Это был 1968 г.. В Киеве мы познакомились с семьей Пархамчук, Петей и Любой. Они в 1968 г. приехали в Ереван. Мы посещали обе группы и старались связать их. Петя и Люба Пархамчук вместе с нами ходили на собрание в обе группы, где нас принимали  с радостью, но объединяться не хотели. Каждая сторона хотела, чтобы мы шли только к ним, а мы наоборот, шли в обе группы и уговаривали, чтобы  каждая группа оставила свое «я» и собирались вокруг Господа Иисуса Христа. Мы не имели ни какого результата. По выходным дням мы отправлялись в гости к нашим неверующим родным, которые жили в Араратской долине.

Обычно, гости из разных стран приезжая в Армению, первым интересуются горой Арарат, на которой остановился ковчег Ноя. Вершина  горы Арарат покрыта снегом. Ковчега не видно, он находится под снегом, но все гости хотят посмотреть с близкого расстояния эту историческую гору. Ковчег Ноя  не находится со стороны Армении, а расположен с юго-западной стороны горы в сторону турецкой границы. Еще  в 17 веке, когда гора Арарат находилась в центре Армении, армянские религиозные исследователи нашли на горе Арарат кусочек дерева от ковчега Ноя и отдали в музей. Туда и отправились мы с нашими гостями посмотреть на этот кусочек от ковчега Ноя. По внешнему виду он не похож на дерево. Скорее этот кусочек напоминает камень  желто-коричневого цвета. Ковчег на горе Арарат уже более 4000 лет находится под ледовым покровом и подвергается физическим и химическим воздействиям. В природных условиях дерево гофер или по оригиналу Библии, смолистое древо, превратилось в каменистый, мраморообразный материал, который невозможно пилить обычной пилой.

В этом музее рассказывали, что когда русская императрица Екатерина II приехала в Армению и посетила Эчмиадзинский храм и в музее увидела кусочек доски от ковчега Ноя, она попросила отпилить от этого куска еще кусочек для себя, чтобы отвезти в Россию. Но отпилить кусочек не смогли, пила скользила по дереву и не могла даже оставить на нем следы. Чтобы удовлетворить просьбу императрицы, армяне молотком откололи с края кусочек и подарили  его императрице. А вторая половинка до сего времени находится в музее Эчмиадзинского храма.

Петя и Люба Порхомчуки гостили у нас пока не закончился очередной отпуск. Они должны были отправиться в Киев. На ереванском железнодорожном вокзале, обе семьи не могли расстаться без слез. Мы так любили друг друга, что не хотели расставаться, но обстоятельства не позволяли быть навсегда вместе. Я думал о том, что связывает нас, так что мы не хотим расставаться. Ведь они украинцы, а мы армяне. Они живут в Киеве, а мы в Ереване. После того как расстались, мы хотели поехать в Киев, а Петя и Люба хотели приехать в Ереван. Мы хотели купить дом в Украине, а Петя и Люба тоже хотели купить дом в Армении. Я почувствовал, что нас связывает Дух Божий, а плоды Духа Божия – это любовь. Я почувствовал, что тот эгоизм, который из моей души вытеснил любовь, ныне вытесняется из моего сердца той же любовью. И в последующие годы, когда из разных городов и из разных стран приезжали наши братья и сестры по вере, то всегда мы имели великую радость, ибо Бог на земле готовит для Себя народ особенный, в сердцах которых будет обитать только любовь.

Мне стало понятно, настроение царя Давида, когда он написал: «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» Пс.32:1. Но для меня не было понятно, почему в церквях живут еще такие «братья», которые не имеют радости между собой. Но и после долгих лет труда на ниве Божьей, хотя и старался с такими «братьями» жить вместе хорошо и приятно, это ни как мне не удавалось. С такими «братьями» жить вместе не возможно без греха. С ними можно жить только через компромисс, только, если жертвуешь истиной. Даже любовь Бога не имеет силы помочь с такими «братьями» иметь мир. О таких «братьях» очень хорошо написано: «Ибо так говорит Господь Саваоф; … от малого до большего, каждый из них предан корысти, и от пророка до священника – все действуют лживо; Врачуют раны народа Моего легкомысленно, говоря: „Мир! Мир!“, а мира нет. Стыдятся ли они, делая мерзости? Нет, нисколько не стыдятся и не краснеют» Иер.6:13, 14,15.

Прежде чем начинать работу для Господа, Он мне показал все, и хорошее и отвратительное среди народа Своего, чтобы я не соблазнился и не опустил руки. Он заранее мне показал все худое и хорошее и моя душа должна была понимать на этой земле волю Господа, чтобы всегда стоять за истину и всегда стоять в рядах учеников Иисуса Христа. Мне нужно было научиться никогда не доверять человеческому слову, а всегда отстаивать выражение: «Так говорит Господь». Пришло время и я должен был заключить завет с Господом. Он меня послал к такому служителю, который всегда делал так как говорил Господь. В 1969 году я на основании сновидения отправился к П.А. Мацанову и принял крещение, одновременно, представив положение дел в Ереване, просил помощи для организации хора и оркестра. Господь меня послал к Мацанову и я думал, почему Он меня не послал к Кулакову. До этого я несколько раз встречался с Кулаковым, а с Мацановым я никогда не встречался.  Встретившись с ним, и имея беседу по всем вопросам, я почувствовал почему Господь послал меня к Мацанову. Когда нужно было решат очень важные вопросы, то Мацанов всегда говорил: «Так говорит Слово Божие или Так говорит Господь». А когда те же самые вопросы хотели решать с Кулаковым, то всегда было слышно: «Так говорит уполномоченный по делам религии или так говорит председатель комитета по делам религии».

Хотя по рождению я был адвентистом, но в вопросах истины еще многого не знал, как нужно было, но Господь всегда давал мне правильное направление. Было очень серьезное время и надо было принимать конкретные решения. Старшие братья мне советовали «урегулировать» мое отношение с уполномоченным по делам религии, но Бог дал для меня специальный стих из книги пророка Иеремии."Так говорит Господь: проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа. Он будет как вереск в пустыне и не увидит, когда придет доброе, и поселится в местах знойных в степи, на земле бесплодной, необитаемой. Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование – Господь. Ибо он будет как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится и не перестает приносить плод". Иер17:5-8.

В Ереване эти две группы долгое время не хотели иметь мира, как будто Дух Божий не руководил обеими сторонами. Я в то время был новым членом общины, я не участвовал в разделении, а только хотел, чтобы все вместе прославили Бога. Они не хотели быть вместе, а все это не вмещалось во мне.

Как И.М. Дрейлинг,  так и Хачикян Альберт не думали о любви Иисуса Христа, о спасении грешников, они думали только о своей репутации. Обе стороны представили список для регистрации перед уполномоченным по делам религии. Власти отклонили кандидатуру Дрейлинга, а приняли Хачикяна. Дрейлинг на это сказал: «Пусть Хачикян Альберт будет официальным пресвитером, а я буду неофициальным пресвитером». Хачикян ответил: «Я не согласен, потому что получается, что ишак должен работать, а лошадь должна кушать». Это уже доказывало, что обе стороны только и думали о себе, но не о деле Божьем. Наша семья  имела большое влияние. В нашей семье  было семь членов общины и мы стремились быть вместе и не считаться с руководством официальной и неофициальной сторон, которые организовали в СССР два адвестистских поля. Сторонники Дрейлинга называли себя полем Кулакова, а Хачикяна – полем Мацанова. Я им отвечал, что: «Поле принадлежит ни тому, ни другом, поле принадлежит Христу».

Если служители ставили свое «я» на первом месте, то Дух Господень оскорбленный находился вне церкви. Поэтому мы долгое время боролись за объединение. Во время первого приезда М.Бегаса в Ереван в 1969 г., мы вдвоем долго просили объединиться обе стороны, но руководство обеих сторон не хотело оставить человека и держаться за Господа. Для меня было непонятно, как могло случиться, что люди способны проповедовать о любви Господа Иисуса Христа, и одновременно перед собой иметь не Господа, а человека. И так в любви мы не могли иметь успеха, но по угрозе КГБ произошло объединение. КГБ угрожало Дрейлингу или он оставит город Ереван или соединиться с Хачикяном. И тогда они соединились, но это было физическое и телесное объединение,  духовно они остались противниками до конца. Но как бы ни было из двух сторон Бегасу удалось составить оркестр и хор, а я старался по возможности ему помогать. К этому времени мои дети выросли, получили музыкальное образование и выступали в общине. Община постепенно росла и под руководством М. Бегаса образовалась молодежная организация. Но дьявол этого не хотел, через Хачикяна он старался остановить работу в молодежной организации. Он сам не был способен на эту работу, но завидовал, когда видел, что у Бегаса получается хорошо. В это время я был председателем субботней школы и во всем поддерживал М. Бегаса. Дрейлинг не мог в таком состоянии оставаться в Ереване, он продал дом и уехал в Грузию. После ухода Дрейлинга обязанность старшего дьякона была возложена на меня. На этот раз Хачикян начал бороться против меня и Бегаса. Он все делал так, как его учили атеисты. Хачикян требовал от меня и Бегаса без его присутствия не совершать никаких мероприятий. Мы ставили его в известность, что намечается на такое-то время дьяконское или молодежное собрание и он давал свое согласие, но в собрании не принимал участия и находил причину. А когда мы по программе продолжали работу, то на второй день начинались всяческие обвинения, за то, что мы совершаем служение без пресвитера. Если мы слушали и не проводили намеченную программу, то он молчал, а   приходившим старшим проповедникам, он жаловался, что мы не работаем, а он сам не успевает. Так он хотел поднять свой авторитет перед братьями и коммунистами. Я видел, что он ведет подрывную работу в церкви и отправился к Мацанову с просьбой, чтобы в Ереван отправили проповедника, который руководил бы нашей работой и был старшим над Хачикяном. В 1978 году Бегас уехал из Еревана и Владимир Предоляк приехал как проповедник. Это сильно разозлило Хачикяна, он в этом году отказался работать пресвитером.

В этом же году моя жена смертельно заболела и врачи не имели надежды на спасение ее жизни, но я всегда надеялся на Господа. Однажды, я должен был идти в больницу, но был очень уставшим. Жена нуждалась в моей помощи. В церкви были неотложные работы, на фабрике нужно было успевать. А я не знал, за что взяться и в таком состоянии была только надежда на Господа. Когда я немного вздремнул, вдруг услышал голос, который относился к моей супруге: «Почему она так боится, что умрет, она не умрет, правда умрет, но не сейчас». А она никогда об этом не говорила, что боится умереть. Такое слово ко мне было неожиданностью. Я отправился в больницу и туда же пришла моя сестра. Она работала в медицине, и в медицинском институте имела свою подругу и через нее держала связь с городской больницей, где лежала моя жена. Она пришла в слезах и мне сказала, что профессор и главврач горбольницы сказали: «Она находится на особом внимании руководства больницы, и нет надежды на жизнь», и добавили:" Если будет жить, то это будет чудо". Я успокоил мою сестру и сказал: «Значит скоро будет чудо», потом рассказал ей о том, что Господь мне говорил Своим голосом. И все случилось так, как было сказано. Ровно через два месяца она уже могла встать на ноги и сделать несколько шагов в комнате, но пока не могла ходить самостоятельно. Скоро ее выписали из больницы и отправили домой под наблюдение районной поликлиники.

Именно в это время в общине начались перевыборы и Хачикян отказался работать. В Ереван приехали два проповедника: Анатолий Нога и Тимофей Горбатюк. Они никак не могли уговорить Хачикяна остаться хотя бы на год, пока Предоляк вступит в свои обязанности. Он отказался и не хотел работать. В этих условиях нужен был человек, который должен был кроме духовной работы, еще стоять перед коммунистами, и братья обратились ко мне, чтобы я принял работу пресвитера. Я отказался из-за домашних обстоятельств, но братья обещали, что помогут мне, и я почувствовал ответственность перед Богом. Тогда вся ответственность лежала на пресвитере, хотя уже в Ереване был проповедник. Он был новый, не был знаком с членами общины, а самое главное не знал в церкви агентов спецслужб, которые старались во всем служить помехой церкви, и вовремя передавали важные сведения в органы КГБ. Мне было трудно в таких условиях принимать пасторскую работу, но братья проповедники говорили: «Мы вынуждены сообщить церкви, что община останется без пресвитера». И я также был вынужден дать свое согласие.

Но после того, как я принял работу пресвитера очень скоро открылись яростные нападения дьявола на церковь. Но Господь не оставил меня на произвол судьбы. Он показал исход этой борьбы.

Мне было показано сновидение, в котором я был пастырем стада. Был вечер, солнца не было видно, но небо еще освещалось. В стаде были чистые и нечистые животные, а рядом со стадом лежали семнадцать удавов. С западной стороны волк напал на стадо где главным был осел. Осёл  побежал и в этот момент у меня в руке оказался финский нож и я побежал навстречу волку с поднятым ножом. Волк увидев, что пастух вышел ему навстречу, изменил направление так, чтобы на этот раз напасть на меня сзади. А я понял это, и  считал время, через которое волк нападет на меня. Я приготовился, чтобы неожиданно повернуться и нанести удар ножом. Но в это время с неба услышал голос: «Сделай два шага назад». Я не хотел этого, у меня были свои расчеты. Тогда голос второй раз, но более властно, сказал: «Сделай два шага назад». Так как я не хотел сделать два шага назад, а по моему расчету должен был повернуться и насести неожиданный удар, то я сделал один шаг назад. Тогда третий раз голос более спокойно приказал: «Тебе говорю, сделай два шага назад».

Мне показалось, что мои расчеты правильные и поэтому я на этот раз сделал всего полшага назад, и уклонившись своим телом дополнил вторые полшага. В это мгновение волк сверху упал прямо к моим ногам и я нанес ему смертельный удар прямо в голову.

После выборов через два месяца, меня вызвал председатель комитета по делам религии и  показал заявление Гарника, в котором он представлял список в количестве 22 человек для регистрации. А в отношении нашей церкви Гарник писал: «Они являются неофициальными и работают с Мацановым». Кроме того, он еще сообщил, что Хачикян Альберт за счет церкви купил себе автомобиль «Жигули», а председатель советовал Гарнику, дело передать в народный суд. Они ему говорили: «Этот вопрос мы не должны решать, мы служим для верующих и наша обязанность защищать ваши права. Ну а если пресвитер Хачикян украл церковные деньги, то это дело вы отправьте в суд, а мы будем  поддерживать вас».

Я вспомнил сновидение и понял, что волк – это Гарник, а осел – Хачикян. Перед моим взором представилась картина этой борьбы и я понял, что победа обеспечена. Вопрос Хачикяна очень беспокоил меня. Хотя он много мешал в работе церкви, но меня беспокоил авторитет церкви. Нужно было любым способом остановить Гарника, чтобы он дело Хачикяна не передавал в суд. Ибо после суда все газеты, радио и телевидение могли более подробно обо всем этом проинформировать, украшая все это разными фразами в адрес церкви и ее служителей. Я знал, что Гарника ожидает поражение, но вопрос воровства церковных денег и судебное разбирательство очень беспокоили меня. В эти дни я находился в беспрерывной молитве, и Господь дал мне мудрость для решения этого вопроса.

Через два дня старший брат Гаринка, Агаджанян Гегам пришел ко мне и по обычаю хотел получить от меня кое-какую информацию, и потом передать все Гарнику. Но для того, чтобы войти в доверие ко мне, он говорил: «Гарник поступает неправильно, он мне недостойный брат, и я порвал связь с ним». И добавил: «Я с ним даже не разговариваю». Пришлось и мне говорить в том же духе, и я сказал: «Гарник и Хачикян украли у церкви 14 тыс. рублей и они решили эти деньги поделить поровну между собой. А я об этом не знал. Это они вдовем украли церковные деньги, но когда Гарника исключили из церкви, то эти деньги остались у Альберта. Теперь когда Гарнику ничего не досталось, он открывает это дело. Но я на суде буду требовать, как пресвитер церкви, чтобы судили не только Альберта, но и Гарника. Ибо за эти годы Гарник молчал и имел надежду получить половину этих денег, но когда все эти деньги остались в кармане Альберта, то Гарник открывает это дело. Я буду требовать, чтобы судили обоих, Альберта как вора, а Гарника как сообщника». После этих слов Гегам побледнел и сказал: «Брат Акоп, ты не делай так, ты поступай по-братски». А я ему ответил: «Тогда Гарник пусть это дело остановит. Если это дело предать суду, то я потребую судить и Альберта и Гарника».

После таких слов он ушел, а я ожидал Гарника. И я думал, если через 10-15 минут придет Гарник и цвет лица его будет изменен, а сам будет взволнован, то все мои слова Гегам вовремя передал ему. А если Гарник придет поздно и будет вести себя как обычно, то на самом деле Гегам не имеет связи с Гарником. Прошло всего десять минут, пришел Гарник и лицо его было хуже чем я предполагал. Он чувствовал, что уже проиграл, но за то я в душе радовался и прославлял имя Господа в своем сердце. В дальнейшем Гарник больше не предпринимал никаких агрессивных действий, и так честь общины была защищена перед неверующим миром.

После того как Гарник потерпел поражение, сатана напал на церковь с другой стороны. На Предоляка, как проповедника, со стороны служителей официальной церкви было донесение как работника Мацанова и председатель по делам религии ему запретил совершать служения в Ереване как проповеднику церкви АСД. Предоляка называли работником Мацанова, а фактически я   был работником Мацанова более нежели Предоляк. И тогда все нападения, которые направлялись на проповедника, я принял на себя, и старался чтобы он остался в Ереване. Вначале он не мог правильно ориентироваться, многие злословия со стороны спецслужб, через людей, которые одновременно считались членами церкви, на мою личность, он принимал во внимание и даже лично говорил мне такие вещи против меня, которые были выдумками  спецслужб. Они говорили эти ложные свидетельства и одновременно просили, чтобы Предоляк не выдавал их имена мне. Я говорил: «Брат Володя, все это ложь, а кто  говорит эти слова?», то Володя отвечал: «Они просили, чтобы их имена сохранились в тайне». Тогда я ему говорил в таких случаях как учит нас Иисус Христос и приводил Его слова из Евангелия: «Если согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между собой и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата своего; если не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух ли трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви …» Матф18:15-17. Тогда эти люди молчали и искали другие методы для посева недоверия между мною и Володей.

В группе Гарника была всего одна семья, члены которой не были работниками спецслужб, остальные все были работниками спецслужб. Председатель комитета по делам религии поручил мне принять группу Гарника в члены общины. Но я старался их не принимать, мне не хотелось наполнить общину этими безбожниками, их и так было достаточно в церкви. Все что я говорил на членком собрании, все передавали эти безбожники в КГБ. Председатель комитета по делам религии мне говорил: «Мы тебе доверили и дали поручение, а ты нас продал в церкви».

Тогда все силы ада начали бороться против меня. Все мои действия преследовались со стороны спецслужб. За мной следили не только в церкви со стороны агентов КГБ и членов общины, но и на работе и в собственном доме. Все мои домашние разговоры и все, что у меня решалось дома, все записывалось на магнитофон и передавалось в КГБ и оттуда в комитет по делам религии. Наш сосед, живущий рядом, со своей стороны в стене поставил микрофон и все, что говорилось в моем доме записывал. А у меня дома многие говорили о церковных делах, как члены совета, так и мои домашние. И все, что было решено в моем доме через неделю было известно членам общины, которые одновременно являлись нештатными работниками спецслужб. Вначале как Предоляк, так и я думали, что все это исходит от моего отца, Галустяна Саака. Хотя отец утверждал, что он об этом ни с кем не делился, но эти «члены» общины говорили, что все это сказал отец пресвитера.

Я решил отцу больше ничего не говорить, чтобы он «не проболтался». Но прошло время  и опять все, что мы решали у меня дома было известно этим агентам сатаны. Я подумал, что все это сам Предоляк передал кому-нибудь, а они распространяли наши решения, а Предоляк думал, что это я говорил об этом моему отцу и он проболтался, ибо эти «члены» общин опять говорили, что все говорит брат Саак. И так за 10-11 месяцев между мною и Предоляком появилось недоверие. Скоро я понял, что наши разговоры в доме записывается со стороны КГБ. Я увидел, как на Жигулях приезжали подозрительные люди к нашему соседу. Заходят к нему и когда уходят, дают ему кое-какие задания. Я понял, что мои домашние  разговоры прослушиваются, записываются и передаются в КГБ. Чтобы проверить это, я у себя в доме говорил громко такие решения, какие не должен был совершать, и точно через неделю или дней десять я слышал эти слова от «членов» общины, от самого Хачикяна Альберта и от Григоряна Иосива, они оба были бывшие пресвитеры общины.  Когда я убедился в этом, то было уже поздно, КГБ уже знало кто я на самом деле. Но чтобы мои дальнейшие решения  КГБ не могло знать, я решил в доме говорить ложную информацию. Я говорил одно, а делал на самом деле другое.

Между мною и Предоляком агенты сатаны сумели внедрить недоверие и старшие братья  решили  назначить Хачикяна  пресвитером общины. Я очень просил, чтобы этого не делали, пусть я не  буду пресвитером, но и Хачикяна нельзя назначать. Я предлагал  ст. диакона Татоса, но братья не понимали и не верили, что происходило на самом деле. Я настоятельно просил, чтобы Хачикяна  не избирать, но они думали об этом совершенно по-другому. И я решил ожидать, чтобы братья увидели свои ошибки. Они решили, чтобы один год поработать без меня, и я тоже согласился с таким решением.

В церкви решили выборы на 1979 год  совершать закрытыми, так как это делают в мире. Они написали на бюллетенях  имена кандидатов, и раздали членам общины.  Кого хотят не выбирать, то вычеркнуть, а кого хотят – то оставить в списке. Шла тайная пропаганда, чтобы на этот год брата Акопа не выбирать. В общине нашлись люди, которые  об этом  мне сообщили до выборов и я со своей стороны просил моих домашних мое имя вычеркнуть со списка, и сам тоже вычеркнул себя. И когда подводили итоги, то оказалось, у меня  было на  один голос меньше, и это был мой голос. Так я  получил на один год отпуск от служения  в общины. Но для церкви тогда нужна была еще одна должность перед государством: « председатель церкви», меня избрали на эту должность, но я старался не работать на этой должности.

В 1980 году я занялся пчеловодством и очень редко появлялся в церкви. Я старался держаться подальше, пока братья разберутся, что происходит в общине. Совершая служение в общине, я все нападения со стороны агентов сатаны принимал на себя. Это создавало  такую картину, что во всем виновен был я. На этот раз кроме нападения спецслужб,  добавилось еще нападение Хачикяна и Григоряна Иосива. Будучи пресвитером и принимая на себя все эти нападения, я всей душой защищал проповедника, которого столько времени я просил у П.А..Мацанова. Теперь, я отсутствовал в совете общины, а работу председателя  совершал сам Хачикян, и все нападения со стороны дьявола  обрушились на Предоляка. Хачикян жаловался председателю комитета по делам религии, что Предоляк ему не дает работать так, как требовал уполномоченный по делам религии.  Он им объяснял, что проповедник по «чину» старше, чем пресвитер, и по этому руководит Предоляк. 

А Григорян Иосив  ходил по домам членов церкви и настраивал их против Передоляка.

Все это было для меня очень больно. Но что мог сделать человек, если ему не доверяют и не  верят. Иногда наш Спаситель и Господь тоже не может сделать много, что хотел бы сделать. Люди не веря Слову Господа, сами выбирают путь, который Господь не поручал и который заканчивается  не в пользу  истины.

У меня был такой характер, я мог стоять тихо и внимательно слушать о чем говорят люди. Особенно, если работники спецслужб в церкви собирались вместе и решали что-нибудь, я  старался или участвовать или со стороны слушать их, как они планируют свою работу.

Однажды в Ереване заболела сестра члена общины. Ее внуки не были верующими. Один из них взял себе в жены дочь начальника КГБ г. Еревана. Скоро наша сестра скончалась. На похоронах принимала участие наша община со служителями. И работники КГБ также пришли отправить в последний путь  бабушку зятя начальника КГБ г. Еревана. Михаил Бегас говорил слово Божие. Затем гроб опустили и стали засыпать землей. Бегас оставил Библию и взял лопату. Он очень активно работал лопатой, бросая землю. Увидев его активность, некоторые женщины со стороны внука нашей сестры говорили: «Посмотрите на него, как энергично трудится, он, как говорил, так и работает». Один из работников КГБ, видимо был по чину старший, сказал на армянском языке: «Ничего пусть пока говорит, их время до 1985 года, тогда им будет конец».

Ген.секретарем КПСС был Л.И.Брежнев, а начальником КГБ СССР Ю. Андропов. Я подумал, что до 1985 г. Брежнева не будет, а Андропов имеет программу уничтожить верующих  в СССР. Брежнев не разрешил  преследовать верующих. Сами работники говорили: «Партия в лице Брежнева на стороне АСД, ибо  его родные в Симферополе адвентисты».

Я знал, что мои домашние разговоры подслушиваются, и хотел купить новый дом, где мог бы спокойно говорить. Но не только в Ереване, даже по всей Аремнии не смог купить дом. Только потом стало понятно, что в этом не было воли Господа.

Скоро Предоляк должен был оставить Аремнию и переехать в Россию. А в это время мне было показано сновидение. Господь мне показал, что молитвенный дом разрушен, все святые и белые материалы затоптаны в грязь. Я старался их спасть, но голос мне говорил: « Оставь и не трогай, это не твое дело». Я оставил и вышел во двор, а во дворе стоял церковный микроавтобус, также в грязи. Он стоял на краю пропасти и никого не было в автобусе. Мне было очень больно, и я решил  автобус вывести из грязи. Я вошел в машину, занял место водителя и завел машину. Хотел тронуться с места, но автобус поехал задом в сторону пропасти. Я понял, что нужен еще буксир, чтобы спереди тян6ула другая машина. Я за рулем церковной машины, но рядом не нашлось ни одной души. Я  старался, но не мог справиться с этой задачей. Тогда тот голос, который мне говорил в доме, второй раз сказал во дворе: «Это не твое дело, оставь и уходи».

Я рассказал братьям, но никто не принял, что это от Господа. Они говорили: «Это от сатаны». Прошло дней двадцать пять. Предоляк и его супруга Люба решили совершить в Ереване свое последнее, прощальное служение. Предоляк должен был говорить проповедь, а Люба должна была руководить пением хора. Об этом узнали служители спецслужб и решили помешать. Для этого они  использовали одного внештатного агента спецслужб, который в общине считался активным работником и в молитвенном доме ночевал и охранял дом. Молитвенный дом отапливался железной печкой (буржуйкой), а для топлива использовали солярку или керосин. До субботнего дня,  было два дня. Этот сторож весь керосин из 20 литровой канистры вылил на кафедру, на десять заповедей, находившимися за ней, на скамьи, и на весь молитвенный дом. Подпалив, закрыл на замок двери и ушел, как будто в магазин за продуктами. Возвратился через два часа, а за это время пламя охватило весь дом. Молитвенный дом стоял рядом с другими жилыми домами. Пламя могло охватить и соседские дома. Соседи увидев пожар, быстро вызвали пожарную охрану. Когда приехала пожарная команда, дом уже  сгорел, но пожарные продолжали тушить пожар, чтобы не сгорели соседские дома. Прийдя на место пожара и взглянув на состояние молитвенного дома, я увидел ту картину, которая была показана в сновидении. Субботнее служение Предоляк вынужден был совершать в квартире одного из членов общины.

Пожарная команда и милиция  рассмотрев все, что произошло, сказали: «Пожар был подстроен, сторожем молитвенного дома. Если хотите, то докажем». Но Хачикян Альберт сказал, что это не он сделал и еще добавил: «Ничего не надо доказывать, церковь сама решит этогт вопрос.» Предоляк уехал из Еревана, а я прекратил мое служение в общине.  Мне осталось только обратиться к Господу, ведь Он призвал меня на работу. Тогда опять мне было показано сновидение.

Я в видении находился в океане и должен был плыть. Но все мои попытки были неудачны. Мои многократные усилия не имели успеха и я жаловался, что у меня плохо получается. Голос мне говорил, что нужно менять стиль плавания и подсакзывал, как это сделать. Я старался плыть, как обычно плывут все люди, но мне было подсказан необычный стиль. Я стал пробовать так, как мне  было показано и тогда начал двигаться по океану с очень большой и необычной скоростью. Весь океан стал для меня как маленькое озеро. И в этот момент из океана вышел великий дракон, по виду похожий на акулу, и на крокодила. Дракон тоже двигался быстро. Его корость была примерно такой, как у меня. Если бы я продолжал двигаться в ту сторону, которую я плылл, то должен был бы попасть в его пасть. Но когда он приближался, и должен был схватить меня, я, неожиданно для него останавливался. А он не мог остановиться и по инерции проходил мимо меня. Он остановился и вновь бросался туда, где я стоял. Опять неожиданно для него, я быстро плыл дальше. Дракон вылетел из воды и по воздуху пролетел в другую сторону, а я спокойно вышел на берег.

Утром я долго думал и потом вспомнил, как Господь меня послал к П..А. Мацанову принять крещение и совершать служение. Я  отправился в Белгород к Павлу Андреевичу и рассказал ему все, что происходит в Ереване. И еще передал, что в Ереване нет духовной литературы, особенно трудов Е Уайт. А он мне говорит, что очень много книг Е Уайт было дано Хачикяну. Но в церкви Хачикян не показывал ни одной. Я рассказал, как он ворует церковные деньги. А некоторые члены общины, в том числе и я, свои десятины и дары собираем ему, но не доверяем ему. А его не можем снять с должности пресвитера, потому что коммунисты за спиной Хачикяна. Тогда П.А.Мацанов уполномочил меня в Армении совершать  нелегально литературную работу. Я за счет наших средств приобрел две печатные машинки: одну на русском, а другую на армянском языках. Нашли две машинистки и начали умножать духовную литературу на двух языках. И распространяли не только среди членов общины, но и среди тех, которые интересовались.

Я платил за печатание и переплет, покупал бумагу и начиная с 1982г. по 1988 годы распространял литературу. Сам переводил книги с русского языка на армянский, печатал и отправлял по нуждам. Были переведены книги «Пророки Цари», «Христианский дом», «Воспитание», «Великая Борьба» и много брошюр. Из «Псалмов Сиона» на армянский язык было переведено более двухсот псалмов. И все эти книги раздавались бесплатно. Находились люди, которые предлагали за книги деньги, говоря: «Возьмите хотя бы на бумагу и на печатание». Но я никому не доверял, просто  дарил  книги всем кому считал нужным. Если у меня накапливались  деньги и невозможно было расходовать их по назначению, я передавал работникам неофициальной церкви, которые очень нуждались в средствах для продвижения Божией работы.

После смерти Брежнева, Андропов начал свою программу по уничтожению верующих в СССР. Детей верующих брали в армию и либо убивали, либо из позвоночника вытягивали  спинной мозг под названием «пунция». Так убивали и клечили детей верующих. Тогда я вспомнил слова работника КГБ во время похорон сестры члена нашей общины в г. Ереване, что «у них останется время до 1985 года».

В 1983 врачи или их можно назвать «палачи в белых халатах» убили моего сына в армии. Мы хотели узнать в чем была причина смерти. В Подольском военном госпитале медицинские работники говорили: «Это сделал дежурный врач, мы не знаем». Но одновременно добавили:"Будьте осторожны, чтобы с вами также чего-нибудь не случилось". Гроб привезли в Ереван. Во врнмя похорон церковные агенты спецслужб говорили: «Акопа наказали, осталось еще двое». А кто были эти двое? Скоро узнали, кто был второй. Это был член общины, который жил недалеко от Еревана в совхозе им. Баграмяна. Это была семья Гаспаряна Вачагана, его сын был убит в Ереване. На глазах матери ему сделали укол и он мгновенно скончался. Ему было двадцать два года. А третьего они не успели убить, ибо его семья вовремя уехала из Армении в Россию.

Чтобы спасти жизнь оставшихся детей, я купил новый дом на Украине. Дом оформил на имя моей супруги. В Ереване, у себя дома громко говорил ложную информацию, зная, что все подслушивается и записывается, а фактически делал совершенно другое. Хотя КГБ работал как часовой механизм, но таким способом мне удалось во многом ввести в заблуждение работников спецслужб. Когда я возвращался в Ереван, то эти работники, которые не подозревали, что я их знаю, приходили ко мне и уговаривали, чтобы я опять приехал в Ереван, обещая свои услуги в духовной работе. Но я знал хорошо их намерения и точного ответа они так и не смогли узнать. Гонения прекратились, когда Горбачев в 1989 году выступил по всей стране и сказал: «Верующие тоже наши граждане, их больше нельзя преследовать». Но и самим коммунистам мало осталось времени управлять страной. Они боролись против Бога в лице Его народа, и для коммунистов также был определен срок от Бога, чтобы отнять власть и управление. И когда Горбачев говорил: «Мир и безопасность», то я вспомнил слова апостола Павла к фессалоникийской церкви, где сказано: «Когда будут говорить, мир и безопасность, тогда внезапно постигнет их пагуба». I Фес.5:3.

Это пророчество скоро исполнилось, народы СССР избавились от коммунистов-безбожников, верующие получили свободу совести. Но сатана не может быть без работы, пусть будет известно всем, особенно молодому поколению, что не всегда будет свобода. Пока имеется время, все кто хочет быть в вечности и прославить своего Спасителя, в настоящее время должны подготовиться к великой битве. Ибо кто хочет стать на сторону Бога, должен знать, что борьба между добром и злом будет продолжаться. В армии учат: «Солдат и в мирное время тоже как на войне». Так и последователи Иисуса Христа должны знать, что всегда находятся в борьбе со злом. Только не воинством и не с  оружием в руках, а Словом Божим. «Не воинством и не силою, но Духом Моим, говорит Господь Саваоф» Зах.4:6.

Бог будет прославлен только тогда, когда исповедующие Его имя, с верой в молитве будут иметь беспрерывную связь с Ним. И никогда не согласятся ни с каким авторитетом кроме Божественного, и никогда не войдут в компромисс с грехом. Каждый ученик Иисуса Христа должен сам глубоко вникнуть и созерцать принципы Божественного закона любви. Победу над грехом можно одержать, если любовь Бога через Его Дух будет обитать в сердце. Каждый, кто верит, что Бог есть любовь, должен стремиться сам в себе иметь Его любовь. Для того, чтобы вокруг себя не представлять свое «я», но Божию любовь. Моисей в течение сорока дней на горе Синай находился в присутствии Бога. При выходе к народу он отражал божественный свет и славу на своем лице. Искренний воин Иисуса должен находиться в Его любви, а потом отражать эту любовь среди окружающих его людей в этом мире.

Мы, жители нашей планеты Земля, имеем преимущество в наших переживаниях и в жертвенном  служении глубоко сознавать любовь Отца и Иисуса Христа. Приобретая этот небесный дар, мы можем превратиться в миниатюрный источник любви и везде свидетельствовать о превосходстве характера любви. Но прежде необходима ожесточенная борьба между эгоизмом и Божественной любовью в собственном сердце. Да, эта борьба происходит в каждом сердце, и будет продолжаться пока существует ангел, восставший против правления любви, против Бога и Его народа. Кто хочет одержать победу над грехом, должен в своем сердце дать место принципам Закона Бога. Ибо любовь – это принцип Закона Бога. Тот, кто боролся, и в этой борьбе имел поражение и победу, только он может дать правильную оценку и знать цену этой победы. Каждой душе Дух Божий хочет помочь одержать победу. Ибо Сам Бог также перенес эту борьбу на Голгофовском кресте. И эта борьба становится все сильнее чем ближе подходит к своему концу. Она происходит между жизнью и смертью.

Уже больше десяти лет как я вышел на пенсию. Я уже не работаю как в мире так и в церкви, но борьба продолжается. В настоящее время, когда я пишу эти строки, борьба продолжается в моем сердце и я невольно вспоминаю слова апостола Павла: «  Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха». Рим.7:22-25.

Сегодня прекратилось всякое государственной преследование, никто не давит на мою совесть, и никто больше не воюет против меня за веру Иисуса Христа. В годы преследования и давления со стороны атеистического государства, я боролся за истину и у меня не было времени проверять в собственном сердце происходящую борьбу. Прекратилась внешняя борьба и я, проверяя собственное сердце, вижу, что еще и на половину не боролся и не победил эгоизм во себе. Осуществляя борьбу с внешними врагами, перед выходом из дома я молился и дела передавал в руки моего Господа.  Я был спокоен, осознавая, что  иду совершать дело, в котором необходимо одержать победу во славу Господа. Было очень приятно, когда получалось отстоять принципы закона любви нашего Господа. Внешней борьбы не стало и мне хотелось посмотреть  на собственный внутренний мир. Я обнаружил, что во мне продолжается «Великая Борьба». Я старался бороться каждый день против своего «я», но понял, что во мне нет силы одержать полную победу. Еще больше стал молиться, чем тогда, когда боролся с внешними силами. Продолжая внутреннюю борьбу каждый день и не получая победы, я боролся каждый час против своего «я». Молитва требовалась каждый час, но опять пришлось увеличить время борьбы за каждую минуту, и каждое мгновение.

Временами чувствую, что мой Спаситель наполнил мое сердце небесным миром. Тогда чувствую, как хорошо для человека, который живет на земле без своего «я», и тогда только становятся понятными слова: «Любите врагов своих». Пока в нашем сердце не будет любви Божей, мы должны бороться против своего «я». Это самый коварный враг для каждой души. И скажу еще одно слово: "Блажен человек, который освободился от своего «я».

Может быть кто-нибудь скажет, что это невозможно, как может человек жить без своего «я»? Тогда я попробую объяснить: если не имеется «я», то должно отсутствовать беззаконие, а любовь должна наполнить человека. Каждый житель нашей планеты желает иметь хорошее будущее, но чтобы это будущее было вечным и никто не отнял его, нужно всегда мечтать о нем. Об этом написано: « И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном.  Отк.21:3,4,7.

Почему Бог нашу землю должен превратить в столицу вселенной? Мое понятие в этом вопросе заключается в том, что спасенные от нашей земли, все имеют сильные переживания в течение всей своей жизни и имеют огромный опыт в борьбе между добром и злом, между эгоизмом и любовью, между Иисусом Христом и сатаной…

В этой борьбе каждая душа имеет своеобразный опыт, которым мы должны будем делиться с небожителями, с жителями других планет. Во все века они хотели видеть как дети Божие одерживают победу над беззаконием. Но какие переживания имели уверовавшие, не могли понимать. Только тот, кто перенес эти переживания может об этом свидетельствовать.

Хочу представить из моей жизни один опыт, в котором я имел сильное переживание. В 1983 году я оставил служение в ереванской общине, но хотел понять переживания, которые имеет сам Господь, когда погибают грешники, и Бог не может их спасти. Ибо грешники не хотят и не верят в вечную жизнь. Для этого я молился Богу и просил: „Господи покажи мне как болит у тебя душа, когда погибают люди“. И так я молился много раз. Ныне, когда я пишу эти строки, сам себе задаю вопрос:»Почему тогда я так молился?" Может быть я хотел знать меру любви у Бога? Или самому хотелось иметь эту любовь? Не могу точно сосредоточиться до настоящего времени. Однажды, я молился об этом и голос мне сказал: «Ты сознаешь о чем молишься, и что просишь у Бога? Бог для спасения грешника отдал в жертву Сына Единородного, ты способен сделать то же самое?» И в этот миг перед моим взором был представлен мой старший сын. Я имел большую надежду, чтобы он в Армении организовал хороший оркестр для славы Господа. Он поступил в Ереванскую консерваторию, но с первого курса его взяли в армию и он служил в Московском краснознаменном оркестре Министерства вооруженных сил. Я понял, что с моей стороны выставлено на весы. Я больше не мог молиться, не мог найти слова для молитвы. В таком состоянии на коленях стоял перед Богом. Сколько так молча стоял не могу сказать, но только после долгого молчания, я окончил молитву следующими словами: «Боже пусть будет Твоя воля».

После этого прошло ровно 45 дней и моего сына не стало. Одним уколом дежурного врача оборвалась жизнь моего сына. Смерть принесла большие переживания мне, матери и двум дочерям, а также моим близким. Но каждый имел свое особое переживание. Я не мог представить переживания матери моего сына, которая беспрерывно рыдала в течение многих лет. И она тоже не могла понять мои переживания. Ибо я громко не плакал и слезы не текли, а молча провожал в последний путь моего любимого сына. Нашлись и такие люди, которые радовались. Все это я видел своими глазами. Тогда я на них не гневался, а просто в своем уме думал, какие они жалкие люди, что могут злорадствовать над чужим горем.

На Голгофовом кресте распяли Иисуса Христа. Многие имели переживания, а многие насмехались. Все это видел и слышал наш Небесный Отец. Он в это время также имел переживания, но в тот момент никого не наказывал. Просто Сам переносил в Своем сердце насмешки и гнев агентов сатаны. Дьявол способен уничтожить все, что является результатом Божественной любви. И самого Бога он готов был убить, если бы это было в его силах. Ибо когда Сын Божий принял тело смертное, то дьявол убил Его.

Поэтому Бог уничтожит все, что напоминает действия сатаны и все что является результатом эгоистичного духа.

На новой земле Сам Господь Бог будет жить с теми, которые оценили великую Любовь Бога, и имели такие переживания, которые будут рассказывать в вечности тем, кто в настоящее время смотрит на нашу планету с неба и видит все, что происходит на ней.Любовь одержит полную победу. Все спасенные в радости будут жить и прославлять имя Господа и все увидят: «Новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали…» И услышат "громки голос с неба, говорящий: «Се, скиния Бога с человеком, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло… Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном. Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою». Отк.21:1-8.

Обсудить в форуме. (0 сообщений)