«Непрестанно молитесь» (1Фесс.5:17).

С какой периодичностью следует обращаться к Богу? Два раза в день – утром и вечером? Может, три раза – на завтрак, в обед и ужин? Или чаще? Если чаще, то насколько? Разве общение с Богом – это ритуал, который можно регламентировать часами приема? Если не так, то должны ли мы молиться, исходя из своей потребности, от случая к случаю? «Господи, я никогда Тебя прежде не беспокоил – ответь сейчас, и Ты не услышишь меня еще очень долго».

Иисус сказал: «Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Иоан.4:23).

Не люди, а прежде всего Бог ищет общения с человеком. Поэтому мы должны прибегать к Богу всегда… когда кушаем, работаем, разговариваем, спим… конечно, кроме тех случаев, когда это не важно…  т.е. опять «по ситуации», только с более широким перечнем? Тогда как быть? Если наши молитвы будут по строго отведенным дням и часам, то они станут формальными… а если общение с Богом будут продиктовано нашей потребностью, то оно будет от случая к случаю, но никак не «непрестанным»…

Что значит «непрестанно молитесь»? Непрестанно – т.е. не переставая. В таком случае, с чем будет связана эта непрекращающаяся молитва, и о чем в  ней пойдет речь? С другой стороны, разве у нас мало желаний и трудностей, связанных с их реализацией? Но здесь имеется одна проблема, о которой мы узнаем из учения Иисуса Христа:

И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.
Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны;
не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.
(Матф.6:5-8)

Согласитесь, что для непрестанной молитвы требуется гораздо больше слов и времени, чем для молитвы от случая к случаю, но Христос осуждает многословие. Как тогда следует нам поступать?
Если взять на вооружение требования Христа, то наши молитвы, как может показаться, следует сделать короткими и сухими, т.е. формальными. Или неформальными, но все равно короткими… О всех наших нуждах Богу уже известно заранее, тогда о чем с Ним разговаривать так долго?!

Ведь неудобно как-то сразу после нескольких слов благодарности и личных просьб завершить свое общение с Творцом. Хочется остаться и продолжить пустой разговор… Но как раз это и осуждает Иисус в поведении людей. В таком случае, о чем мы можем молиться непрестанно?

Длинные прилюдные молитвы – обо всем, включая себя лично, говорят о том, что у человека нет другого личного общения с Богом в другое время, как только в собрании. И когда оно есть – является формальным, потому что совершается пред людьми, как ритуал, лицемерно.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение.
(Матф.23:14)

За что Христос осуждает книжников и фарисеев? Согласились бы сами фарисеи с такой оценкой Христа их поведения? Почему сразу «лицемерно»? Разве они не совершали своих молитв искренне? «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь…» (Лук.18:11). Это пример молитвы фарисея, причем, не во всеуслышание, а про себя.  Но почему именно сейчас, в храме, а не в своей тайной комнате? А ответ прост – в обществе он имеет возможность сравнить себя с другими. Предисловием к этой притче идут слова: «Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других…» (Лук.18:9). Такой молитвой фарисей унижает рядом стоящего мытаря и возвышает себя. И чтобы возвыситься над другим, ему нужно продемонстрировать всем свою праведность, надеть на себя маску благочестия, показать себя праведным перед людьми. А это и есть лицемерие, и не важно, что оно искреннее.

Когда Иисусу требовалось общение с Богом, он уходил от людей, а не молился подолгу в храме на глазах у людей. Он не стеснялся Бога и не скрывал свои мысли, однако для того, чтобы открыть душу Отцу, Христу требовалось уединение.

О чем можно непрестанно молиться? О чем можно говорить с Богом не переставая? О грядущих благословениях или о том, что Господь для нас уже сделал? Если не молитва, тогда что занимает мысли человека в остальное время? И в этих самых мыслях мы, подобно Иисусу, ищем уединения? Или они изливаются на окружающих словесным потоком?

Невозможно себе представить глубоких идей, выражаемых в пустых разговорах. Такого многословия не может быть еще и потому, что истина, исходящая от Господа, требует глубокого осмысления и особого трепетного отношения. Слово Бога – основание для тяжелой и кропотливой работы сознания над переменой своего отношения, а не сиюминутная реакция на происходящее в нашей жизни. В думах о Боге человек не может быть многословным.

Многословие – это результат определенного эмоционального состояния или морального усилия, чтобы выглядеть хорошим. Последнее, как раз, и осуждает Христос, говоря о многословной молитве. Что же касается эмоций, они могут быть, как духовными, так и плотскими. Духовные эмоции – это наша реакция на чудеса Бога, плотские – что трогает нашу плоть, земные чувства, стремления, ценности. Но даже в случае духовных эмоций, они не могут быть непрестанными, по крайней мере, здесь, на земле. Для этого потребовалось бы бесконечно удивляться делам Бога, даже когда мы не в состоянии реагировать на них правильно. Даже у Христа  такие эмоциональные всплески чувств хвалы и благодарности Богу были проходящими и не продолжались бесконечно. О чем Он тогда молился Богу в остальное время?

Наша проблема в общении с Богом порой заключается в том, что мы пытаемся свои отношения с Небесным Отцом из области осознанного принятия и следования истине перетянуть в сферу эмоций и чувств. Ища этих эмоций посредством молитвы, мы сначала пытаемся стимулировать Бога, чтобы Он проявил Себя, а когда этого не получается, идем за эмоциями к людям. Мы делимся своими впечатлениями (эмоциями) и ищем этих впечатлений у других в попытке продлить свою эйфорию эмоциональным опытом братьев и сестер. Таким образом, к эмоциональной наркомании добавляется еще одна зависимость – духовный «вампиризм», что и порождает пустословие в рамках, как группы, так и церкви. Все хотят узнать и почувствовать что-то новенькое, и наполниться этим «для хвалы». Но делают это, отнюдь, не для Бога, а для себя, потому что живут получаемыми ощущениями (эмоциями).

Чем больше собрание, тем больше толку в эмоциональном плане, но это состояние несовместимо с одиночеством, которое требуется для общения с Отцом. Человек, который является эмоциональным наркоманом, неспособен получать эмоции в личном общении с Богом один на один. При этом сами эти эмоции, которые человек получает в общении с людьми, становятся поверхностными, приедаются и уже не приносят ему прежнего душевного удовлетворения. Становясь целью, они лишаются сознательной основы, которая и наполняет смыслом его безудержное эмоциональное потребление.

Чтобы человеку получить благодать и войти в славу Отца, ему по примеру своего Учителя нужно сначала отпустить свое, отдать свои эмоции. И это не значит – разделить свои человеческие чувства с другими. Последнее нужно не Богу, а нам. А Богу не интересно то, чем мы, находясь в отлучении от Его любви, заполняем свою пустоту, каким досугом сейчас увлечены и какими земными радостями наполнены наши чувства. Чтобы войти в радость Отца, нам следует пожертвовать своими чувствами (включая тщеславные) и всем тем, что им сегодня угождает.

Постичь настоящее счастье в Боге человек сможет только в пустыне, когда отрешится от всего своего. Этот путь не будет для него легким, и его будет искушать сладким хлебом эмоций сатана, но так он приобретет настоящий опыт общения с Богом, основываясь на сознательном следовании слову Отца.

Увидеть и исполнить волю Бога в каждом мгновении своей жизни – вот о чем можно молиться постоянно. Но не будут ли в этом случае наши отношения с Богом напоминать удаленное управление роботом – пока мы слышим поступающий сверху сигнал, мы следуем приказам и инструкциям, а когда связь прерывается, в недоумении мечемся, не зная, что и делать? Каково тогда было Христу умирать на кресте без Отца? Он не знал, что делать? Являлось ли Его поведение выражением Его любви, или было слепым подчинением Божьей воле?

Молитва Христа в Гефсиманском саду свидетельствует о том, что Он принял и покорился воле Отца добровольно. Иисус не просто исполнял приказы сверху, но действовал в соответствии со своим личным выбором. Поэтому важно не только то, что мы делаем, следуя прямым указаниям Бога, но и то, какое у нас к этому личное отношение. В этой связи наша молитва обретает совсем другой смысл. Нам нужно общаться с Богом, чтобы познать, принять и согласиться с тем замыслом, который Он имеет о нас, и поступать так, не «смотря по ситуации», а осознанно, планомерно и постоянно.

Обсудить в форуме. (0 сообщений)