Многие годы в деревне Воскресенское жители зимой переходили реку по льду, чтобы добраться до соседнего села, где был храм, потому что окружную дорогу заносило снегом. Путь этот был опасен в начале зимы, когда лёд ещё не окреп, но необходимость заставляла людей рисковать.
Старый Тихон, проживший в деревне всю свою жизнь, часто рассказывал молодым о правиле переправы: «Когда идёшь по тонкому льду — не останавливайся. Остановишься — и лёд под тобой проломится. В движении — спасение».
Был в той деревне человек по имени Николай. Всю жизнь он стремился к достатку, работал без устали, построил большой дом, завел семью, развёл хозяйство. И вот, когда достиг он, чего хотел, поселилась в душе его странная тоска.
Однажды зимним утром пошёл Николай к старому Тихону за советом. Застал его готовящимся к переправе — в соседнем селе шла служба.
— Пойдём со мной, — пригласил Тихон, — по дороге и поговорим.
Вышли они к реке. Лёд был ещё тонок, прозрачен, и тёмная вода просвечивала сквозь него, вызывая невольный трепет.
— Я первым пойду, — сказал Тихон, — а ты смотри и делай как я.
И пошёл старик по льду — быстро, легко, не останавливаясь ни на миг. Дошёл до другого берега реки и закричал:
— Иди так же! Главное — не останавливайся!
Николай последовал за ним, ощущая, как лёд слегка трещит и прогибается под ногами. Страх сковывал движения, хотелось замереть, проверить прочность льда, но слова Тихона звенели в ушах: «Не останавливайся!»
Когда он благополучно достиг другого берега, Тихон присел на поваленное дерево и заговорил:
— Вот так и жизнь наша, Николай. Хрупкая она, как этот лёд. Пока мы движемся к цели, что выше нас самих — служим Богу, помогаем ближним, забывая о себе — держит нас этот лёд, не проваливаемся мы. Дышим полной грудью, видим небо и солнце.
Тихон помолчал, глядя на искрящуюся под солнцем хрустальную реку.
— А как только человек останавливается, довольный достигнутым, как только скажет себе: «Всё, достаточно, можно теперь и для себя пожить» — проваливается он под лёд суеты и тщеславия. И нет там воздуха для души.
— Но разве нельзя просто жить и радоваться тому, что имеешь? — спросил Николай. — Я всю жизнь трудился, неужели не заслужил покоя?
— Покой телу необходим, — ответил Тихон, — но для души покой — это смерть. Душа жива, пока стремится, пока выходит за пределы своего. Разве ты можешь быть счастлив, когда думаешь о себе?
Николай задумался.
Они встали и направились к храму, из которого уже доносилось пение.
— Знаешь, Николай, — продолжил Тихон, — многие думают, что духовная жизнь — это ограниченность, уход в себя. А по-моему, настоящая духовная жизнь — это выход из себя, это когда человек перестаёт быть центром своей вселенной. Тогда и открывается ему настоящая жизнь, тогда и лёд под ногами держит, и течением не затягивает.
Николай молчал, обдумывая слова старика. А когда они подошли к храму, он сказал:
— Кажется, я понял, почему тоска меня гложет. Я дом построил, детей родил, но жизнь мою так и не начал. Потерял цель своего существования.
После службы, на обратном пути через реку, Николай уже не боялся. Он шёл, глядя вперёд, и чувствовал, как в быстром движении по льду растет уверенность его шагов, а в душе расцветает давно забытая радость.