Мысленно очутившись в Эдемском саду до грехопадения человека, мы заметим прекрасную природу, изобилующую различными видами растений и животных, повсюду произрастают деревья, украшенные различными переливающимися плодами, предназначенными в пищу человеку, но среди них выделяется одно, о котором Бог сказал «не ешь его; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Быт. 2:17). Нет, на вид оно не отличается от других, оно стоит посреди сада, и выделяет его от других деревьев лишь Божественный запрет.

Первый и единственный запрет, данный человеку в Эдемском саду. Это своего рода закон, только имеющий другую форму. Чем он отличается от десяти заповедей? На вид – всем, грех еще не проник в невинную природу человека, и потому не могло быть и речи о заповедях «не убивай», «не прелюбодействуй» и т. д. Но суть Божьих требований остается та же. Если в Эдеме единственный запрет – не есть от дерева познания добра и зла – давал возможность выбора, и неподчинение данному требованию являлось единственной альтернативой жизни для Бога, то и в случае с десятью заповедями закон тоже является альтернативой, только уже жизни во грехе.

Ошибочно будет считать заповедями в Эдеме субботу и постановления о браке. Суббота для человека, который не познал греха, была не заповедью, а правилом его жизни. Каждый раз, оставляя свои дела в субботу, человек приходил на встречу с Богом для общения, это было желанием его сердца и не могло тогда являться ограничением. То же и в отношении брака, но это уже относилось больше к роду его деятельности: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 1:28; 2:15). Адам нуждался в занятии и с радостью выполнял то, о чем сказал ему Бог – обустраивал землю. Другое дело – дерево, в отношении которого ясно было сформулировано Божье «нет».

Как уже было сказано выше, дерево познания добра и зла росло посредине Эдемского сада, акцентируя на себе внимание людей. Оно не отличалось внешне, не имело особого вкуса, и конечно не было ядовитым или вредным для их здоровья. С деревом был сопряжен выбор человека в отношениях с Богом, и для этого не нужно было его ничем выделять, кроме как запретом Самого Бога, чтобы человек не ел плодов от этого дерева.

Итак, Бог как бы отделил для Себя это дерево, подобно тому, как в последствии Он выделяет десятину, заклятое, нечистую пищу. И не потому, что Господь не может обойтись без наших денег, не потому что нечистая еда причиняет вред нашему здоровью, а чтобы ограничить человека, поставив его перед выбором между желанием его сердца и послушанием Богу. В использовании своего времени, трате материальных средств, питании и в других делах человек не должен быть ведом своими похотями по пути жизни для себя, и благодаря запрету может находиться в русле нормальных взаимоотношений с Богом.

Но Адам и Ева, живя с Богом полноценной жизнью и получая полное удовлетворение своих физических и духовных нужд, еще не могли представить себе, как они могут воспользоваться имеющейся альтернативой непослушания Богу, и не догадывались, между чем им придется выбирать, подвергаясь искушению вкушать от запретного дерева. Они были счастливы и довольны, и не желали даже оспаривать Божье повеление, поэтому это сделал за них сатана: «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:1-5). Дьявол посредством змея предложил первым людям нечто новое, неизведанное, с возможностью тут же воплотить это в жизнь – приобщиться к тайне знаний, посредством чего они станут подобны Богу, будут знать добро и зло. По сути, он предложил Еве побыть в роли Бога, обладать недоступными до этого момента знаниями, приняв полномочия распоряжаться своей собственной жизнью. И она, обольстившись новыми возможностями и обещанными преимуществами, ест плоды, срывает еще и несет их Адаму в уверенности, что змей был прав. Но Адам, поняв, что произошло непоправимое, беспокоится за Еву – что станет с ней? Теперь и ему предстоит сделать этот выбор, но соблазном является уже не тщеславие, а любовь Адама к жене. Адаму предстоит выбрать между Богом и Евой – остаться жить с Богом, но без своей жены, или погибнуть вместе с любимой. И он делает выбор, жертвует собой, чтобы до конца быть вместе с дорогим ему человеком – и также ест плоды.

Здесь, в первых шагах грехопадения, четко вырисовываются два основных направления жизни для себя: это – эгоизм в тщеславии, когда «я» человека стремиться быть в центре, на месте Бога, и другой эгоизм – в жизни для кого-то (чего-то), когда в центре стремлений человека находится другой человек, объект почитания, или великое дело, идея. Этот принцип можно рассмотреть на примере человеческой любви к ближнему. Существует только две разновидности любви к человеку: первая заключается в том, чтобы его идеализировать и проявлять самопожертвование, как это было у Адама, предпочитая тем самым своего кумира Богу, а вторая – самому быть в центре внимания, и подобно Богу, покровительствовать жалким и несчастным «человечкам». Последний вариант – наиболее распространенный пример «христианской» любви, ведь идеалы временны и разочаровывают, а любовь с высоты Бога, как раз, подходит по отношению к несовершенным людям, но как у Евы, основывается на самовозвышении. И, конечно, Бога не может быть рядом, когда воплощаются слова змея «будете как боги».

В грехопадении люди отвернулись от Бога, одни сделали себе богов, другие – сами стали богами. Ослушавшись Божьего повеления, человек встал на путь вражды с Богом, его предпочтения произвели разделение с Господом. И для того, чтобы теперь эта пропасть в отношениях с Богом не продолжала расти, Господь дает заповеди и постановления, в которых выражает Свои принципы. Но у людей сейчас не такое отношение к закону, какое было у Адама к запретному дереву. Имея неверное представление о смысле заповедей и соблюдая только букву закона, человек пытается избежать выбора между своими желаниями и тем, что предлагает ему Господь. Он в чем-то ущемляет себя и внешне возвеличивает закон, но по большому счету продолжает жить, как и прежде, следуя зову своего сердца. И если такой человек и идет на жертвы ради высоких моральных принципов, то он ищет в этом осуществления своих целей.

Сама идея поклонения закону противоречит тем же заповедям, ибо закон говорит о поклонении Богу, и он нужен для достижения этой единственной цели. Даже заповеди любви к ближнему не призывают к преданности людям и не акцентируют внимание на самом человеке, делая нашим центром Бога, а не человека. Например, «не убивай» настраивает человека не делать другому зла, но не говорит потакать людям во всем. И заповедь «не кради» не заботиться о благосостоянии ближнего, но дана для верного отношения к материальным ценностям, которое нужно Богу для того, чтобы сердце человека принадлежало Господу, а не богатству. Аналогично и другие заповеди говорят об отношениях человека с Богом, лишь «почитай отца твоего и мать твою» на первый взгляд делает объектом нашей любви не Бога, а самого ближнего, но и это не так. Если рассматривать почтение в человеческом понимании, то нельзя остановиться просто на уважении, производная уважения – поклонение и подчинение, а заповедь любви к Богу гласит: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Поэтому можно утверждать, что в этой заповеди речь идет о подчинении родителям для Бога, то есть в ней говориться о послушании человека Богу, средством которому являются земные родители. Научиться жертвовать собой ради невидимого святого Бога и покоряться Его воле человек может только на примере реальных отношений с осязаемыми несовершенными близкими, в этом и есть суть всех заповедей по отношению к ближнему.

Таким образом, целью и предназначением заповедей любви к ближнему, опять же, является любовь к Богу. Они нужны для устранения эгоизма человека, препятствующего его отношениям с Богом. И соблюдать их нужно ради Бога, а без Бога эта любовь к людям будет представлять собой человеческую любовь, о которой говорилось выше. Даже нет никакого смысла в том, чтобы соблюдать заповеди без Бога, потому что законом человек спастись не может. Да и Господу не нужны такие последователи, которые не любят, а просто соблюдают закон.

Желает и может спасти человека только Бог, а вот мы можем налаживать с Ним отношения посредством Его закона. Но когда соблюдение заповедей превращается в заботу о формальностях в соблюдении буквы закона и отношения с Богом заменяет список сухих правил, смысл Божьих заповедей утрачивается, и закон начинает разделять человека с Богом так же, как и грех. Да и само соблюдение закона для себя, что происходит, когда человек не делает выбора в пользу Бога, является грехом по своей сути, и при той же самой благочестивой форме имеет греховный смысл.

Как Господь находится в центре Своего закона, так Он должен быть центром и целью всей нашей жизни, и все наши усилия должны этому способствовать, независимо от формы предъявляемых к нам требований. И Божий замысел, если мы постигли его верно, должен иметь одинаковое значение, как на горе, где Христос давал заповеди любви и блаженства, как на Синае, где был дан десятисловный закон, так и в Эдеме.